Надсмотрщик снова щелкнул бичом и выкрикнул команду грести.

      Измученные рабы стали грести навстречу собственному забвению.

      Медленно, с ужасной окончательностью железные створки захлопнулись…

      …намертво.

      Скорчившийся в камышах Ветрогон жалобно заскулил при виде этого. Он оставался на месте, дрожа в одиночестве, но часовой тюрьмы Черное Сердце, видимо, заметил его. На стенах расцвела мощная вспышка, и нечто большое и тяжелое, промчавшись мимо бедной Ветрогоновой головы, взорвалось в камышах позади.

      Что это было? Что за устрашающее новое оружие люди применяли против драконов?

      Ветрогон не стал задерживаться, чтобы это выяснить. С паническим писком он вылетел из камышей и изо всех сил захлопал потрепанными крыльями, улепетывая на север, к Забытому лесу. Он печально оглядывался через плечо на ужас тюрьмы Черное Сердце.

      Но с перепугу он забыл дурацкий шлем с перьями в камышах.

      Много часов спустя кто-то невидимый пробрался между печальными соборами костей давно почивших драконов, приземлился рядом со шлемом и втянул носом его запах.

      Три головы улыбнулись, и когти выскочили, словно выкидные ножи.

      – Иккинг… – прошипела средняя голова с глубоким удовлетворением. – Иккинг, Иккинг, Иккинг. Он должжжен быть здесссь.

      Все три головы повернулись к Черному Сердцу.

      – И теперь, – прошипела вторая голова, – теперь он в ловушке.

      – Похоже, – добавила третья голова, снова обнюхивая шлем и с отвращением морщась, – он повстречался с драконом-вонючкой, и теперь его до смешного легко выследить.

      Дракон полетел в сторону тюрьмы, медленно хлопая крыльями, и принялся кружить над ней, словно замаскированный жадный стервятник.

      А мы