Паническая атака на улице Гашека. История всех моих кризисов. Катя Майорова
Читать онлайн книгу.
и понимаешь, что тебе не с кем сходить поужинать вечером в четверг, то чувствуешь себя поверженным: даже с отношениями, карьерой и жизнью в пределах ТТК. Мне всегда было интересно: почему так получилось? У меня огромное количество приятелей, парней и девушек, с которыми я работаю, могу поболтать, посмеяться. Я всегда была окружена подружками: и в школе, и в университете. Но кажется, будто никто в моей жизни не задерживается надолго, не становится тем самым easy-going-другом[2], которому написал, позвонил – и через час вы уже запиваете чем-то пузырящимся брускетту с лососем и авокадо в модном кафе на Патриарших. Хотя здесь стоит задать вопрос: являюсь ли я сама хоть для кого‐то easy-going-другом? Так, чтобы «через час на Патриарших»? Это большой вопрос, ответ на который надо искать на антресолях, куда бессознательное закидывает все самое важное, и туда просто так не дотянешься – нужно идти за табуреткой и просить кого‐нибудь подстраховать. Если короче – в детстве.
Не помню, чтобы у меня были какие‐то друзья или подруги до семи лет. Я не ходила в садик, большую часть времени проводила с родителями, бабушкой, братьями, родным и двоюродными, когда те прилетали к нам в Челябинск из Москвы. Иногда в гости приходили дети многочисленных бабушкиных друзей, братьев и сестер (для бабушки в отличие от меня дружба была ценностью, может, даже более важной, чем семья и работа, потому что она понимала: не дай бог что случится, помогут именно друзья – таков был закон выживания в советское время), с которыми мы играли и общались, – почти всегда это были мальчишки старше меня. Кстати, я никогда не говорила: «Мне проще с парнями, чем с девчонками; я была пацанкой». Во-первых, это чистой воды мизогиния[3], во‐вторых, в моей жизни такого не было. Более того, постоянная компания парней не сделала мое общение с мужчинами проще и понятнее, скорее наоборот.
Первая подружка у меня появилась на подготовительных курсах перед первым классом, куда я пошла в 1998 году. Мало помню о том времени, только, пожалуй, что я пришла на первое занятие в модной оранжевой джинсовке Levi’s, которую мне привезли родители из Лондона. Несколько раз с занятий меня забирал папа на голубой «девятке», а еще я боялась даже пошевелиться во время урока: сидела, сложив руки на парте, поджав ноги, и надеялась, что не привлеку к себе внимание учителя. Во время перемены нам не разрешали уходить из левого крыла первого этажа, где с нами занимались. «Вас могут сбить с ног здоровые старшеклассники», – объясняла учительница. Страха добавилось не только в классе, но и за его пределами: школа и так казалась беспощадным лабиринтом из лестниц, этажей и дверей, которые не давали ни малейшей надежды испуганной шестилетке в них разобраться. К этой нерешаемой головоломке добавились старшеклассники, которые, стоит тебе только выйти за пределы левого крыла, со всей скорости начнут нестись на тебя своими огромными телами, и финалом их разбега станет твоя неминуемая смерть.
Я была послушным (читаем: пугливым) ребенком, поэтому не выходила за пределы обозначенных границ, которые заканчивались
Easy-going
Мизогини́я – неприязнь либо укоренившееся предубеждение по отношению к представительницам женского пола.