Вода появилась еще накануне, ночью. Она прибывала отовсюду и до неправдоподобного равномерно. Обнаружив, что машинное отделение затоплено, Фелиция только вздохнула, забрала из каюты револьвер, одеяло и отправилась в рубку – спать. Утром перетащила на мостик судовой дневник, забрав его из рук мертвого капитана, кувшин оранжада, переоделась в платье и принялась ждать, коротая время за чтением и созерцанием неотвратимой катастрофы.

      Ремус не заставил ждать себя слишком долго.

      – Не стоит пить кислое натощак, мисс Монрей. Испортите себе желудок.

      – Еда уже несвежая, – пожала плечами Фелиция и взвела курок под столом. – А готовить я не умею.

      – И не нужно, пока у вас есть я, мисс Монрей. Желаете отбивную по-бастрийски? Или омлет с рисом по-восточному?

      Солнце гуляло где-то за плотными облаками, вздыбливались свинцовые волны, мешаясь со свинцовым небом, но даже сейчас казалось, что Ремус светится изнутри. Светлые волосы, прозрачные глаза, тонкие запястья…

      Наверно, они с Фелицией напоминали близнецов. Особенно теперь, когда у нее была короткая мужская стрижка и улыбка утомленного сфинкса.

      – …и все-таки, Ремус, я не могу понять, когда ты успел сбежать с того дирижабля.

      – Я не сбегал, мисс Монрей. – Море начало задираться вверх, Фелицию вдавило в кресло, и она поняла, что лайнер кренится и затонет совсем скоро. – Ваш сюрприз действительно стал для меня… сюрпризом. Так изощренно меня еще не предавали.

      Фелиция переложила револьвер из руки в руку и вытерла влажную ладонь об юбки.

      – Вероятно, мой отец…

      – Ваш отец, мисс Монрей, пал жертвой собственной трагической неосторожности, – испустил долгий вздох Ремус и разгладил и без того безупречные манжеты. – Могу я поинтересоваться, почему вы решили от меня избавиться?

      – Заявление об увольнении ты писать отказался, – пожала плечами Фелиция. – А ведь я просила.

      – Контракт все еще не исполнен.

      – Да в чем он хотя бы состоит, этот контракт?! – Фелиция повысила голос, на мгновение потеряв самообладание, но тут же досадливо прикусила губу – и успокоилась. – Снова не скажешь?

      – Сожалею, мисс Монрей. Нет.

      Фелиция подавила глупый смешок и взглянула Ремусу в глаза.

      – Вот поэтому я и выбрала дирижабль. Не знаю, о чем думал мой недальновидный предок, но так или иначе расплачиваться за его капризы я не желаю. Моя жизнь – это только моя жизнь, Ремус.

      – Что ж, разумно, мисс Монрей… Ах, револьвер – как трогательно. Попробуете меня застрелить?

      Он рассмеялся. А Фелиция уже не сидела в кресле – лежала. Кувшин с оранжадом съехал до края стола, упал и разбился. В недрах