домой: с небес высоких

      по полю по дороге…

      давно иссякли соки:

      я был одним из многих

      «скажи, кто держит поводок,

      кто изгибает слов поток:

      бог? сын его? поэт-изгой?»

      «и тот, и этот, и другой»

      в темноте ли, на свету,

      струсив, проявив отвагу,

      дымом ли уйду – в дуду

      дунет бог – иль в землю лягу,

      улыбаясь ли, со щёк

      слёзы на живот роняя?..

      я уйду, мы но ещё

      встретимся с тобой, родная

      вершина лета: время по ночам

      тьму разрезает синим и зелёным,

      тревожа горизонт по мелочам…

      из-под земли (не в помощь ли шпионам?)

      прут сорняки: их некому полоть,

      цветёт вода и пахнут смертью рощи

      июль врастает в городскую плоть,

      и плавится асфальт, но он не ропщет,

      поскольку знает пустоты небес

      ничто не потревожит: ни строенья,

      ни бог машин, ни просто бог, ни бес.

      чтобы узнать с кем протекли боренья

      он станет тень свою пытать: «скажи,

      ведь не с тобой? уже не молодому,

      мне важно знать: увы, не вечен жид

      и он рискует не дойти до дома»…

      ответа не услышав, угадать

      попробует дурак – не будет толку

      от этого, вот если б благодать

      сошла, и он в стогу нашёл иголку,

      что взял взаймы и вынужден отдать.

      ему ль бояться продолженья после

      свершившегося: в небе семь светил

      дневных, но надо больше, чтобы оспе

      вовеки не исчезнуть… в мир аттил

      свирепых не напрасно входит ослик –

      он друг детей, что матерей гнобят:

      распалась связь времён, и новый озрик

      змею купил ручную у ребят…

      …но с кем же протекли его боренья?

      усталый ангел с ветки

      сорвавшийся во сне

      бросая мячик деткам

      был искренен в возне

      и не похож на птицу

      летая вниз спиной

      он не сумел разбиться

      поскольку он иной

      а что до нижних веток

      которые сломал

      он вылечить их светом

      сумеет хоть и мал

      «эй, бегемот, у нас прошёл слушок,

      что злое независимое горло

      сегодня утром, развязав мешок,

      взлетело вверх и всех с небес попёрло.

      им, вероятно, вскрыли б животы,

      когда бы не тиресий: время смерти

      он знает безошибочно, а ты

      и не пошевелился даже, фертик».

      «мой милый, мне скелеты водных птиц

      мерещатся в шкафу – воображенье

      взнуздал я