кто он такой из неведомой чащи

      вывезен пусть приживается брошен

      здесь как сумеет и рад бы молчащий

      что-то сказать но зимою лишь рожи

      корчить умеет и в этом порядке

      можно найти беспорядок попробуй

      он и находит как овощ на грядке

      я восхищён им мы счастливы оба

      змея растянута над полем

      мы бога о несчастье молим

      но спит старик и мы не рады:

      беды мы ждали как награды

      а злобный дух нам шепчет в ухо

      что это не старик – старуха

      отрубили хвост у дня

      но остались руки ноги

      верность времени храня

      день не требует подмоги

      коль случится энурез

      у небес он не заплачет

      потому что в конуре

      заперт с ним нельзя иначе

      летают штаны и рубашки, и майки,

      и звери летают, и рыб тут немало.

      летают по небу разбойников шайки

      (и била их жизнь, да видать, не сломала).

      летают бумага и ножницы, камень

      летает, летает вода, исчезая

      в воде, и (как могут) рубли с пятаками,

      летают, но ангелов видит исайя

      поторопись, однако не спиши,

      что сможешь не списать, и думай, думай.

      сор вынося ночами из избы,

      производи как можно меньше шума.

      молчание – пособник тишины…

      к утру лежало восемь строк в тетради.

      был строй словесный взят, но не украден:

      он за собой не чувствовал вины,

      мерзкий шпырь, слышь ты, серая воничь,

      я тебе говорю, недотёпа.

      скоро блохи на старой вороне –

      порожденье июльского трёпа –

      прилетят, и заморские дрожжи

      (хоть без них колоссальных размеров

      комары вырастают, до дрожи

      всех пугая, и нашим химерам

      не чета малохольные ваши)

      привезут: ты ещё половины

      всех чудес не видал. вот для каши

      для берёзовой прутики – спину

      подставляй! что, не нравится? то-то.

      мы добры… мы добры, да не очень,

      знаешь, мучить тебя неохота –

      сам, давай, закрывай свои очи

      разрежут (что за спех?)

      и внутренности вынут,

      но жаловаться – грех:

      уже не дышат в спину,

      не трогают крыла,

      и я доволен, ибо

      жизнь всё-таки была.

      спасибо всем. спасибо

      плевать, что новый год: идёт война:

      морковь воюет с репой, и убитых

      не счесть, в озёрах красного