Шизофрения, передающаяся половым путём. Янос Ли Рувер
Читать онлайн книгу.
из очень далёкого времени. Ведь она, преподавательница, была выбрана неслучайно и она догадывалась об этом. Но учитывая, что такого ей хватает и вовне (и в – себе), делиться не хотелось. Ведь – сапожники не шили и не шьют себе сапог.
Хотя, говорят, это ошибочное утверждение.
Но спорить с самим собой и ведать притчи под это не хотелось – устал.
– Пришёл, увидел, победил. Оклад – баснословный космический. За границу поедем, ремонт сделаем, телевизор купим. Новый. Никакой выигрыш в лотерею нам не нужен.
Поцеловал её, она усмехнулась, снова скользнула на часы и, торопясь, принялась собираться.
Так и не привык к ней. Не реализовал её функцию ни в полной ни в полумере. А после возвращения с диспансерных территорий, сейчас, (будто с поля боя, пусть и волокло по этому полю безучастно), и она укоренилась – чуждым мне элементом всего окружения.
А ещё вдруг мне стало понятно – в «Первом завтра», в восемь утра, пробуждение будет решительным и беспрепятственным. Повторный поход до диспансера – осуществится без эксцессов. Возложенная на меня роль участника событий – будет сыграна на чувственное «браво». Потому что победа сегодня изменила меня. Усталость обветрила и притупила выступающие изломы навязчивых вскриков психозов-фаз.
11
Это позднее прошлое время. Некое 31 декабря такого года:
– Слышь, мужик, тебе его сейчас в зад затолкаю, фотоаппарат твой. Не нужен он мне.
– Два червонца, – папа оттопырил два пальца и сунул прохожему их прямо под нос.
– Иди домой.
– С радостью бы, да мне же сыну надо праздник устроить, – папа раззявисто и рьяно показал на меня, шатаясь, размахивая фотоаппаратом в коричневом футляре с длинной лямкой.
Зима выдалась тёплой. Оттого сырой и влажной. Хотелось домой, но домой без «пузыря» возвращаться папа не собирался, а его одного оставлять было нельзя – милиционеры трезветь заберут. Прохожий покосился недовольно. У него пакет, в котором – мандарины, бутылка шампанского, тонкая мишура.
– На, – прохожий сунул папе фиолетовую мятую купюру, взял фотоаппарат и ушёл, воспользовавшись папиным замешательством.
– Живём, старина! – папа потянул, оживившись, превратившись в самого счастливого на свете.
Мы подошли к таксистам. Там бумажка сменилась на бутылку и мне (передалось) легко и весело: будто праздник нового года спасён. Теперь (не знаю, как увязал) под осыпавшейся ёлкой, что украшена, будет традиционный подарок от Деда Мороза. Будет играть музыка, придут гости, потом разойдутся, конечно, после курантов. На полу будет лежать кожура от мандаринов и конфетти, мама с папой будут медленно качаться под тихую музыку, а как только усну – меня (с подарком) бережно перенесут с дивана на кровать.
Дома кроме мамы и рябого человека – никого не присутствовало. Они встретили нас вальяжным замечанием, что нас только за смертью посылать. С папой они распечатали бутылку, расселись на кухне, закурили, неприлично громко принялись смеяться и бездикционно плескать глупости.
Под наряженной