Восточный вал. Богдан Сушинский
Читать онлайн книгу.
творческой жизни, а не в пьяных загулах и прочих «великих пороках… великих».
«Вся ваша порочность, – мило, на французский манер грассируя, наставляла его Софья, – должна проявляться в постели, и только в постели. Только здесь, в моей постели, вам позволено возноситься до сексуального зверствования и опускаться до сексуальной святости. И ради бога, не стесняйтесь ни меня, ни себя, держитесь настолько раскованнее, насколько вам это приятно, – страстно шептала она ему на ушко, нежно поводя кончиком языка по мочке. – А главное, не забывайте подбадривать себя и меня простыми, народными выражениями. В этой богоизбранной постели вы познаете такое блаженство, что никаким небесным раем, – слово «рай» оставалось одним из немногих, которые она выговаривала без французского грассирования, – вас уже не заманишь».
И сама тут же принималась поражать его «народностью» тех выражений, которые нашептывала ему на ухо во время любовного экстаза.
Так происходило и в ее девичьей постели, и во флигеле, который стал его мастерской, и в море, куда они бегали купаться при свете луны…
Только теперь, пройдя через дантовы круги военного ада, Орест понял, что эта женщина помогла ему сотворить целый мир, который уже давно предстает в его воспоминаниях в виде полуразвеявшихся грез.
9
В Рыцарский зал фюрер вошел лишь в сопровождении начальника личной охраны Раттенхубера и адъютанта Шауба. Однако это уже было не то решительное вхождение, которым он обычно наэлектризовывал зал, прежде чем достигал своего тронного кресла.
Не обращая никакого внимания на приветственно поднявшихся адептов Ордена СС, фюрер теперь прошел к нему шаркающей походкой старого, смертельно усталого крестьянина, неуверенно ступающего по свежей осенней пахоте. Посеять он еще, возможно, успеет, а вот дождаться весенних всходов – вряд ли!
– Наше движение вступает в иную, совершенно новую фазу борьбы, – глуховатым, дрожащим голосом произнес Гитлер, краем глаза наблюдая, как Шауб отдергивает черную бархатную штору, которой была задернута огромная настенная карта рейха. – В ту решительную фазу, которая должна показать всему миру, что наша германская нация, наша арийская раса способна противостоять вражеским ордам не только в период военных удач, но и в то страшное время, когда рейх оказался в плотном кольце неисчислимых фаланг.
Выдерживая паузу, фюрер медленно обводил присутствующих таким испепеляющим взглядом, словно эти орды уже подступали к его тронному креслу. Однако сегодня Скорцени не чувствовал ни силы этого взгляда фюрера, ни силы его слова. Что-то у Гитлера не ладилось сегодня, он напоминал обер-диверсанту артиста, который пытался играть сложную психологическую роль, не обладая для этого ни внутренним пониманием самой роли, ни творческим вдохновением.
Боковым зрением обер-диверсант взглянул на сидевшего справа от фюрера Генриха Гиммлера. Тот смотрел в какую-то точку на стене и взгляд его точно так же ничего не выражал,