Братство на всю жизнь. Возвращение студенчества в Россию. Дмитрий Витальевич Борунов
Читать онлайн книгу.
на пике своего успеха в качестве пледжа он, участвуя в очередной вечеринке братства, решил переступить порог возможного и показать братьям, что такое отрываться по-настоящему. Смесь огромного количества алкоголя и марихуаны привела к падению через перила, сильному удару и нестерпимой боли, которую не заглушил алкоголь и трава. Ему вызвали скорую, и врачам нужно было показать его документы – вот тут и вскрылась правда о его возрасте. После этого братство оборвало с ним всякое общение, кроме президента, с которым он успел сдружиться ближе всего.
Потерпев крах и обретя дурную славу, разоблаченный «второкурсник» имел не слишком большой выбор в плане братств, куда бы его могли принять. Строго говоря, такое во всем кампусе было ровно одно – «братство неудачников», состоявшее всего из шести человек, не имевшее своего дома и названное в честь дерева (Acacia). Он сам так описывает его:
«В отличие от больших престижных братств, братство Acacia было крошечным, пытающимся выжить объединением – пестрой группой неудачников, которые собирались вместе и играли в видеоигры. Среди них был ветеран войны в Ираке, который в свои 20 лет имел двоих детей. Парень, известный как старший декан, был мягкотелым любителем накуриться травы, изучавшим математику. Главой братства был невысокий студент-инженер с детским лицом и опытный игрок в покер, который жил за пределами кампуса и работал в местном стрип-клубе. Единственным пледжем, кроме меня, был тощий китаец, изучавший неврологию»[109].
Философия братства была основана на учении Пифагора. У них даже был свой хейзинг. Во время посвящения, ритуал которого состоял в воспроизведении жизни Пифагора, журналист должен был доказать теорему Пифагора (a2 + b2 = c2) менее чем за три минуты, а затем его заставили поверить, что он ошибся. Это и был хейзинг – вынудить усомниться в том, что ты разбираешься в математике. И никаких «адских ночей» с вывозом в лес или обливанием ледяной водой в подвале.
Братство не устраивало жесткого отсева и было радо кому угодно – ведь с таким составом оно просто боролось за признание национальной штаб-квартиры Acacia, без которого оно не могло считаться его отделением. Никто не приходил на его общие собрания, для которых временно арендовали помещения студенческого центра, никто не хотел заниматься привлечением новых членов.
«…наши усилия по набору оказались мрачным провалом: мы пригласили на нашу первую встречу более ста человек, которых отвергли все остальные братства, и появилось только трое – пара тощих панков, которые явно были там ради бесплатных хот-догов, и китайский студент, который почти не говорил по-английски и, казалось, не знал, что такое братство», – рассказывал Стоун[110].
Собственно, и все тамошнее братство Acacia было в статусе колонии, а не чаптера – чаптером такой бардак не назовешь. Они были в долгах по страховым выплатам и членским взносам в головную организацию на 7 000 долларов. Из штаб-квартиры к ним регулярно присылали
The 38-Year-Old Frat Boy / The New York Times. – 2015. – URL: https://www.nytimes.com/2015/09/13/opinion/the-38-year-old-frat-boy.html (дата обр. 11 фев. 2020).
Ibid.