Колхоз – дело добровольное. Олег Здрав
Читать онлайн книгу.
что такое? – ухмыляюсь несуществующим либералам в ответ, заранее предчувствуя ответ.
Странная золотистая банка с такой же крышкой, из лакированной жести. Чтобы крышка не слетела, она плотно затянута резиновым широким кольцом розового цвета. С натугой открываю, стягивая упрямую резину, и моему взору предстает … та сама серая, она же черная икра.
Чувствую себя таможенником Верещагиным:
– Опять икра, а пожрать нечего.
Белужья, насколько я понимаю, паюсная – судя по плотности. И кажется пропавшая, запашок ещё тот.
Стандартная «браконьерская» банка, весом 850 грамм, продаваемая залетным туристам, как «килограммовая» по пятнадцать рублей из-под полы. Найденная емкость почти полная – в нашей семье икру никто особо не ест, вот и эта пропала, в очередной раз, к слову говоря.
Вот такая она жизнь обычного советского человека. Колбасы не купишь, а икру хоть ложкой ешь, но не хочется. В моем времени кило черной зернистой тянуло за тысячу убиенных енотов, здесь же она даром никому не нужна. Нам, например, она достается в подарок, от родственников с низовий, причем вопреки нашему желанию. В рыболовецком колхозе это добро «зернистое» идет по бросовой цене – литр водки за килограмм.
А поскольку таких родственников в городе у каждого третьего, помимо первого, то и продукт этот намного более распространенный, чем тот же сервелат. А стоит для коренных жителей даже дешевле, примерно как килограмм сливочного масла – три рубля за банку.
Очевидное следствие из этого – осетрину можно купить по цене 2—2.50 за кило, что намного дешевле мяса, с которым, наоборот, постоянные проблемы. На рынке, да и то по большому «блату» – мясо, причем с костью, отпускается по 4—5 рублей. Есть, правда, альтернатива, в виде калмыцкой сацйгачатины, но она не всегда бывает, только под заказ и сразу полутушей, но цена очень даже приятная – полтора рубля. По вкусу ничем не хуже говядины, а скорее даже лучше.
Испорченную икру по возвращении с магазина «исправлю», замотаю в марлю и замочу на ночь в тузлуке, но смысла особого нет – не в колхоз же её с собой везти, там этого добра свежего полно, а дома её опять никто есть не будет.
Кроме икры ничего интересного найти в холодильнике не удалось. Лишь большая кастрюля с борщом, у мамани опять завал на работе – отчет в конце месяца, на двое суток наготовила.
Делаю себе сладкий чай с бутербродом из хлеба и масла, как ни банально это звучит. Чай «со слоном» – хорошо! Грузинский в эти времена категорически пить нельзя – ни вкуса, ни запаха, и даже ветки иногда вместе с листьями попадаются. А вот с кофеем здесь реальный напряг – ни растворимого, ни молотого, даже у спекулей трудно найти – но в кафешках вроде бы продается, качество не айс, похоже, ячменный, но если очень приспичит отведать по старой памяти – есть, где перехватиться.
– Ну, что же, пора выйти в новый мир!
Бидончик в руки,