4

      До самого дома, пока дверь не закрылась, Марина не выпускала руку сестры. Ни о каком магазине она уже и думать не могла. Маша, напротив, быстро успокоилась, но на ходу ни о чем не спрашивала. Дома она сразу отобрала у Марины куртку, деловито выгрузила все из карманов и принялась по маминому способу мокрой тряпочкой оттирать пятно – это были сырые яйца, – мягко выговаривая сестре:

      – Ну, и что тебе вздумалось дзю-до применять? Я вовсе не падала, только пошатнулась. Теперь куртка не скоро высохнет, как бы пятно не осталось.

      – Да наплевать на куртку! – Марина наклонилась над на столом, стараясь сбоку заглянуть в глаза Маше. – Лучше скажи, ты этого парня заметила?

      Какого парня?

      Который тебя нарочно толкнул.

      – Нарочно? Да ты опять на ночь детективы читала! Просто народу много было, толчея, торопился кто-то. Сама понимаешь, не до извинений. Мы с тобой тоже удрали от бабуси, даже за яйца не заплатили.

      Маша! Повторяю вопрос: видела ты его?

      – Марина, ты, главное, успокойся. Не. Видела. Я. Никого. – Маша в такт промокнула пятно сухим полотенцем и дала Марине в руки куртку и плечики. – Все, повесь посушить. А ты разве кого-то видела?

      Марина машинально понесла куртку на балкон, повесила и задумалась. «Да, а что видела я? Надо включить ассоциативную память». У Карела Чапека в рассказе поэт-символист стал свидетелем наезда автомобиля на старушку. Он был в шоке, ничего не запомнил. Сыщик уже отчаялся из него что-нибудь вытянуть, и тут поэт показал сочиненное под впечатлением весьма туманное стихотворение. Сыщик предположил, что слова «о, шея лебедя, о грудь, о барабан», возникли по ассоциации с номером автомобиля 235, а упоминание о малайцах связано с его коричневым цветом, и нашел преступника. «О чем я думала, когда подходила к Маше? О Князе, о красном костюме… А в это время Маша к поезду повернулась, а этот человек в черном быстро прошел и плечом задел… Нет, я уверена, он толкнул … Нет, невозможно! Он что, пытался убить Машу?! А вчерашний лихач – это тоже он?».

      Вчера Маша с возмущением рассказывала Марине, как шла по тротуару, а какая-то машина, срезала угол, не желая стоять в пробке на светофоре.

      – Еще немного – и по ноге бы проехал, я же не слышу, что сзади кто-то едет: у нас и без дождя на проспекте шумно. Вдруг из крайней стоящей машины мужчина высунулся и за руку меня так резко к себе дернул, что я всю дверцу курткой вытерла. А он такой приличный, пожилой, уже дедушка, наверное. Я понять не могу, что ему надо, давай руку выдергивать, – а тут по тротуару сзади микроавтобус пронесся! Он на такой скорости завернул направо, его даже занесло. Я поняла, что дедуля-то вовсе не хулиганил, но даже «спасибо» сказать не успела: