– А я знаю, кто это поет, – Аня пристегнула ремень безопасности. – Это Виктор Цой.

      – Это, Анна Владимировна, вечная музыка. А не этот ваш шаляй-валяй, – презрительно поморщился Стальной. – А ты откуда знаешь, кто это?

      – У меня есть папины вещи, – она отвернулась от него и прижалась лбом к стеклу. – Там кассеты и даже маленький такой плеер к ним. Я все кассеты слушала. Мама рассказывала, что папа во все горячие точки всегда возил с собой плеер и кассету Цоя. Особенно любил "Пачку сигарет" и "Группу крови".

      – Правильный у тебя папа был, – уважительно сказал Стальной, трогая машину с места.

      – Да, – коротко ответила Аня, откинулась на сиденье и вдруг отключилась, как заводная игрушка, у которой закончилась батарейка.

      Да твою же дивизию! Только этого ему не хватало! Пьяный ребенок в машине. Вот дурочка! Ну не умеешь пить, так не берись. Алкоголь вообще зло, даже для тех, кто умеет, а уж для юных дев это совсем за чертой!

      Всю дорогу до дома Аня провела в отключке. И Стальной даже пару раз прикладывал руку к пульсу на ее шее. По прибытии Стальной на руках вытащил Аню из машины, зашел в подъезд. Чертыхаясь, ногой нажал на кнопку вызова лифта и занес девушку в квартиру. Придется тебе, Стальной, побыть дедушкой Мазаем и спасти зайчика от потопа, усадив в лодку.

      В гостиной его ждала Рухама в своем обычном репертуаре. То есть, почти голая Рухама, если не считать изящных алых туфель-лодочек на "шпильках" и крошечной алой комбинации. Трудно себе представить более не романтичную женщину. Если бы был конкурс на не романтичных женщин, то Рухама была бы членом жюри. Все эти прелюдии с медленным обнажением, томными взглядами, страстным шепотом действовали ей на нервы. Романтику она понимала как сразу, много, часто и без устали.

      Рухама тщательно осмотрела бесчувственную Аню, бессильно повисшую на руках Стального, удивленно хмыкнула, поставила на журнальный столик бокал с вишневым соком и насмешливо протянула:

      – Стальной, это твоя игрушка, которую ты так долго искал? С каких это пор ты стал брать работу на дом?

      – Это не связано с работой, Рухама. Это другое.

      – Не пугай меня! – Рухама с притворным ужасом положила руку на высокую полную грудь. – Только не говори, что это личное.

      – Это личное. Но не мое личное. Рухама, не дави, – скривился Стальной. – Лучше помоги, – он быстрым шагом пересек гостиную, занес Аню в спальню и положил на кровать. – Ее нужно раздеть. А мне, как ты сама понимаешь, это не совсем удобно.

      – Ага. Значит, раздеть, а после позвать тебя и поиграть втроем? – уточнила Рухама.

      – Нет, – огрызнулся Стальной. – А после тебе нужно одеться и уехать домой.

      Стальной вернулся в гостиную, достал из кармана куртки ключ, отпер верхний ящик секретера из красного китайского дерева и достал компьютер. Удобно расположившись на диване, он начал

      просматривать фотографии девушек. Совещание в конторе рано утром. И кроме