Победители вещей. Алексей Николаевич Котов
Читать онлайн книгу.
опрокидывали урны, теннисные столы и лавочки. Они терлись о стены домиков и вызывали подлого врага на честный бой.
Утром в «Сытые боровички» прибыла милиция и работники заповедника. Возмущенные отдыхающие едва не устроили самосуд над пойманным браконьером-любителем. Он был препровожден в милицейский «воронок» под презрительное улюлюканье толпы. Предложение работников заповедника – отловить полуодомашненного Эразма и отправить его в цирк или зоопарк – было отвергнуто отдыхающими с еще большим негодованием. Во-первых, лесной зверь не представлял никакой опасности, а, во-вторых, сумевший за себя постоять кабан вдруг вызывал у всех без исключения неодолимое чувство симпатии. Но дело было не только в этом. Например, какой английский лорд согласился бы с тем, чтобы из его древнего замка вдруг выселили привидение?
После всего случившегося обитатели «Сытых боровичков» стали подкармливать не только Эразма, но и его лесных собратьев. По вечерам они раскладывали хлеб и остатки ужина возле забора, выходящего к самой темной, восточной стороне леса, а сами прятались в беседках за забором.
Ближе к часу ночи из густых зарослей, настороженно похрюкивая, выходило кабанье стадо. Впереди всех шел вожак и крупные самцы. Пока свиньи и молодые поросята ели, вожак и его окружение стояли на страже, зорко оглядываясь по сторонам. Альтруистическое поведение руководства кабаньего стада удивляло людей и заставляло их задуматься. Например, кое-кто из рода «хомо сапиенс», этой воистину царственной породы, частенько вел себя совершенно не по-свински. Аттракцион ночного кормления кабанов имел большой успех и очень скоро стал местной достопримечательностью.
Особенно сильно полюбили кормить кабанов толстые «боровички». Они умильно вздыхали, рассматривая темные фигуры лесных свиней, и учились на практике подавлять в себе гастрономические инстинкты. А это было не так просто. Галлюцинирующее воображение толстяков рисовало им то сочные свиные отбивные, то ветчину с вызывающе прозрачным, тонким слоем нежного сала и даже, уже порядком подустав, элементарный холодец в десятилитровой, сиротской кастрюле. Что касается дам бальзаковского возраста, то по утрам они стали прощаться со своими возлюбленными так же, как это делают гордые испанки, благословляющие на смертельный поединок мужественных тореро. Одинокий, как тень отца Гамлета, Эразм по-прежнему бродил по ночным «Боровичкам».
Речка Синяя, на берегу которой стояли «Сытые боровички» оправдывала свое название – на ее берегах не было выстроено ни одного, даже крохотного химического заводика. Речка была не очень широкой, красиво извилистой, с глубокими омутами и белопесочными, прозрачными мелями.
Обитатели «Боровичков» любили спускаться на лодках вниз по течению. Там, примерно в двух километрах, Синяя впадала в Дон. Место слияния двух рек было похоже на огромное озеро. Берега украшал смешанный бор. Все вокруг дышало, жило, нарождалось и исчезало