За пределами разума: что мы думаем и как мы к этому пришли. Фелире Фернандес-Арместо
Читать онлайн книгу.
удивительно эрудированный человек был убежден в том, что воображение – это уникальный дар всему человечеству. «Это способность, – сказал он незадолго до своей смерти в 1974 году, – представлять в своем воображении то, чего нет в реальности, – большой прорыв в развитии человечества. Чтобы вообразить себе существование чего-либо вовне, в сознании человека все же должен присутствовать некий символ».
Некоторые типы мышления и правда зависят от языка. Говорящие на английском или голландском люди, например, иначе понимают взаимосвязь между понятиями sex («пол») и gender («род; гендерная принадлежность»), чем говорящие на испанском или французском языке, где нет слова для определения common gender («общего рода»), а для характеристики объектов мужского рода используются слова женского рода, и наоборот. Испанские феминистки вынуждены изобретать новые понятия женского рода – названия для женщин-адвокатов или министров, в то время как в англоязычной среде, напротив, есть тенденция к отказу от феминитивов (например actress или authoress).
Впрочем, ученые склонны несколько преувеличивать значение языка в восприятии окружающего мира. На основании последних научных данных можно сделать вывод, что чаще всего сначала рождается слово, а потом с его помощью оформляется идея, а не наоборот. Исследования показывают, что даже младенцы проводят систематический отбор, прежде чем издать какой-либо звук. Трудно четко объяснить, каким образом зарождается мысль при отсутствии навыка владения языком, но ясно, что можно сначала представить себе объект, а уже потом найти для него соответствующее обозначение. «Ангелы, – как сказал однажды Умберто Эко, анализируя творчество Данте, – не говорят. Они понимают друг друга на уровне мысли; все, что им нужно и положено знать, они постигают… не при помощи языка, но благодаря приобщению к Божественному Разуму». С той же уверенностью можно сказать, что язык есть результат и необходимое условие работы воображения.
Символы (а язык – это система символов) похожи на инструменты. И те и другие представляют собой продукт определенной деятельности. Их придумывают для того, чтобы облегчить восприятие вещей, не имеющих материального воплощения, для восполнения различных пробелов и придания новой окраски уже существующему образу. Именно так когда-то люди впервые попробовали использовать палку вместо утраченной конечности, а линзы – для изменения цвета глаз. В языке то же самое: звуки служат для обозначения эмоций или объектов и заменяют собой недостающие элементы. Например, сейчас, когда я пишу эти строки, моя жена и собака находятся от меня далеко, но я все равно могу вообразить, что они рядом. Я допил свой кофе, но перед моим мысленным взором кофейная чашка все еще дымится, и этот образ я могу передать вам, моим читателям. Конечно, чем больше и разнообразнее набор знаков, тем свободнее и плодотворнее воображение. Язык (или любая другая система символов) и воображение подпитывают друг друга, но, скорее всего, возникли они независимо одно от другого.
Предположительно