Хьюстон, у нас проблема. Катажина Грохоля
Читать онлайн книгу.
на свое место за столом. Теперь уже нельзя было торопиться.
– Этот ринграф три раза спасал жизнь. Первый раз – вот тогда, – матушка постучала пальцем в Божью Матерь. – Это вмятина от пули, которая не убила твоего прапрапрадеда. Во второй раз – когда еще мои дедушка и бабушка, а твои прадедушка и прабабушка прятались под Тарновом, куда их война загнала… Был как раз конец войны, голод страшный, – матушка нырнула куда-то уж в совсем далекое прошлое, но по случаю моего дня рождения я решил проявить терпение и дослушать до конца. – В деревне тогда прожить было легче, твой прадедушка чудом вернулся домой, и все благодаря этому, – она снова ткнула пальцем в сторону коробочки, – смог уцелеть и при советской армии. Еще во время войны моя мама заболела. Дедушка с угрозой для жизни пробрался в Краков, там жил знакомый врач, это был единственный шанс спасти мою маму, нужен был пенициллин, нужно было ехать два дня… и уже у самого Кракова их остановили патрули. И когда немец заорал, потребовал пропуск и схватил дедушку, а тот полез в карман – оттуда выпала Матерь Божья. Дедушка уж думал – все. Ведь орел-то польский. А немец его отпустил, поднял медальон, подал твоему прадедушке и сказал:
– Meine Heilige Maria. Fahr, wo du fahren willst.
Моя матушка в отличие от меня знала немецкий. А я лично предпочел бы, чтобы немцы говорили по-английски.
– Или?
– Или «Моя святая Мария. Езжай, куда тебе надо ехать». Видимо, немец тоже верующий был.
Это уже в мой огород камешек – следующий подарок на день рождения.
– И только один-единственный раз твой прадедушка вынужден был оставить этот ринграф вместе с фотографиями, потому что они в спешке бежали из Варшавы. Геракл, лежать! – скомандовала матушка, пес перестал пищать, а я понял, что дело-то действительно важное. Сколько живу на свете – ни разу не видел, чтобы моя матушка так надолго выходила из образа – ни одной фразы, начинающейся с «ты знаешь, я никогда…». – И тогда пропал брат моей мамы… Что им пришлось пережить… И вот среди поломанной кафельной плитки, которую дедушка хотел выбросить – вот тут стояла печь, там, где моя тахта теперь стоит, – Матерь Божья… Завернутая в тряпочку. Все разворовали – а это уцелело. И представь себе – через два дня после этого нашелся их сынок! О нем заботилась какая-то женщина, которая собственных детей потеряла, а малыш знал только свое имя и название улицы, и она ходила от дома к дому и спрашивала… Это ринграф помог… Твой прадед в это верил. И я верю.
Насколько я помню, когда отец получил инфаркт – так ничего не помогло, а ведь из только что прослушанной мною истории следует, что медальон с когтями в доме был. Терпеть не могу таких историй. Это просто подгонка нужной идеологии под случайности и совпадения. Ребенок должен был найтись – и он нашелся. И все.
Но жещинам нужно так.
Марта тоже во все это верила.
К сожалению.
А я теперь убедился, что Матерь Божья будет заботиться обо мне до конца моих дней.
– Теперь Она будет о тебе заботиться, –