Культ свободы: этика и общество будущего. Илья Свободин
Читать онлайн книгу.
свобода, которая требует скорее расширения возможностей, чем сокращения потребностей. Разумеется, бессмысленно сравнивать, в каком случае человек произведет больше ресурсов. Вполне возможно, и даже крайне вероятно, что если человека заставлять, он будет работать гораздо эффективнее. Важно, что при свободе выбор эффективности остается за человеком.
Но при чем тут частная собственность? Где-то я вычитал, что "собственность обьективирует человека, служит его обьективной мерой в социуме". Если выразиться проще – собственность есть оценка человека. А нужна ему оценка? Нужна, ибо двигаясь к цели, человек должен знать, как хорошо у него это получается. Но оценка относительно чего? Относительно других. По какому критерию? Вот в этом все дело. Свободные цели у всех разные, единственное что их роднит – они порождают ресурсы, т.е. новые возможности. Собственность способна отражать количество произведенных человеком ресурсов и имея такой наглядный показатель, человек всегда будет знать, как хорошо у него получается достижение цели.
Но может быть, общая собственность сочетается с личной целью еще лучше? Сомнительно. Человек безусловно может трудиться анонимно и даром – но недолго. Его вклад должен быть признан, ассоциирован с ним, иначе это лишь вид насилия, лишение его оценки и попутно – плодов труда. Да, но признание не обязательно сводится к собственности! Возможны варианты, например, почет, уважение, известность, награды наконец. Проблема в том, что эти способы оценки не вполне подходят в качестве меры. Ведь любой человек достоин уважения. А почет и известность по определению не могут быть присущи всем, равно как и выражены количеством медалей. В конце концов человек производит не почет и медали, а ресурсы! Реальную пользу. И она может быть измерена только относительно других ресурсов – как производимых остальными, так уже оцененных ранее. Частная собственность, особенно наглядно воплощенная в виде денег, выступает как хранитель и эталон ценностей.
Но чем это отличается скажем от насильственного общества, где насильник тоже стремится к прирастанию своей собственности? Тем, что там собственность измеряет способность человека к насилию – чем он сильнее, тем больше у него собственности. К сожалению, невооруженным взглядом отличить действительно созданное от насильственно присвоенного невозможно. Если человек произвел множество нужных вещей или идей, он вполне может быть так же богат, как и тот, кто просто награбил. А скорее менее. Изза этой проблемы многие мыслители видели в частной собственности корень всех бед человеческих. Правда альтернативы корню им увидеть не удалось.
Как же найти правильный критерий и, главное, применить его, чтобы отделить одно от другого? Как отличить производство свободы от производства насилия, если и то и другое выражается в собственности? Надо смотреть на пользу! Детерминированная цель насильника – личная польза, а свободная цель производителя – польза, удостоверенная договором, т.е. общая. Следовательно,