Масик. Ольга Витальевна Манскова
Читать онлайн книгу.
туда по одному не ходим: кто-то должен стоять на входе и кричать, что занято, – пояснила им студентка Вика, маленькое чудо с детскими хвостиками. – А после девяти вне комнат лучше и вовсе не появляться. Не знаю, что там происходит, но крики стоят абсолютно дикие.
– Мы бы вас получше угостили сегодня, но у нас есть только картошка. Жареная. Немного. Мы стипендию на днях ожидаем, и потому, на большее денег нет. Сегодня картошку Виталик жарил. На кухне у нас девушкам опасно задерживаться. И, когда он её нёс, поджаренную, то поскользнулся, и – оп-паньки! Вся она – хлобысь, и на пол! Сковородка – донышком вверх, и абсолютно всё – на пол! – сообщила студентка Мила, высокая и стройная девушка, по виду только что вышедшая из солярия. В порезанных джинсах, в дырки которых просвечивали почти коричневые от загара ноги. Длинные чёрные волосы Милы были обрамлены тёмными очками, используемыми, по странной институтской моде, в качестве ободка для волос. – Пожарили совсем жалкие остатки – уже второй раз. Вместе все на кухню выходили.
– Зато, мы вам на гитаре сыграем и песни споем! – предложила хохотушка Света, полная крашеная блондинка в розовой кофточке и джинсовой мини-юбке.
Жорик вместе с Кариной и студенты – пели хором часа полтора… Анекдоты рассказывали и случаи из жизни. Карина даже разговорилась и сама рассказала о том, что заканчивала философский.
– На третьем курсе сдавала какой-то жуткий предмет – диалектический материализм, что ли… Или, коммунистический идеализм… В общем, муть голубую. Я была самой последней. Пыталась списать – не вышло. Преподаватель просёк. Ну, подхожу к нему, ощущая, что никогда ещё так близко не была к провалу. А экзаменатор сидит, грустный-грустный. С видом: «Ну, что же ты мне скажешь интересного?» Времена были постперестроечные. И мы были самыми последними, кто ещё сдавал этот курс. Я посмотрела на него, как кролик на удава, а потом подумала: «Какого чёрта! Не буду здесь распинаться зазря, всё равно – не нарисует он сейчас ничего в зачётке. Так что – помирать, так с музыкой. И начала: про то, что его предмет – дерьмо, и что его скоро отменят. И про Шри Ауробиндо и его взгляды… Про синтез йоги, в общем. Он слушал, очень внимательно. Потом отошёл к окну и закурил. Возвращается. «Это ничего, что я курю? Извините… Вам, конечно, задурили голову, уже завлекли в какую-то секту»… На что я, конечно, заявила, что ни в какой секте не состою, просто книгу прочла, научного издания, между прочим. Ну, а он стал говорить про сложные времена на его кафедре, даже про какого-то повесившегося на идеологической почве талантливого аспиранта… В конце спрашивает: «Тройка вас устроит?» – «Да», – отвечаю. И он рисует мне тройку… На том и расстались.
Тогда Мила рассказала про знакомую своей мамы, которая в молодости тоже хотела поступать на философский. И на собеседовании начала излагать взгляды Конта и говорить о том, что видимого мира не существует… Отсеяли её, конечно же, сразу.
В конце,