Река собачьих душ. Юрий Аркадьевич Манаков (П.П.Шалый)
Читать онлайн книгу.
на условные рефлексы. Ни облик, ни голос не убедили её в том, что он – это Он.
***
Я не совершенен, потому что думаю, анализирую и делаю выводы. Любой не бестолковый пёс и, я тоже, способен мысленно решить проблему, проанализировать ситуацию, придумать способы управления ею и создать план действий для достижения вкусной или другой цели. Но во время работы много думать нельзя: утилизируют в КозЁльскую контору «Союзпушнины» – пугал меня инструктор, упирая на букву Ё. Многие служебные собаки – разные овчарки, эрдельтерьеры – заканчивали свою доблестную жизнь в виде унтов или шапок для лётчиков и полярников в школе Московского округа. Но погранцам частенько разрешали забирать состарившихся бойцов домой. Как меня. Нынешняя ситуация не тривиальна: ближней цели я не знаю, куда еду – не знаю, зачем – не знаю. Еду с Чугой и хотя бы это успокаивает. Главная цель – быть. Витально.
Мы, Собаки, такие же разные как люди: большие и маленькие, умные и глупые, добрые и злые, хорошие и плохие, веселые и угрюмые, холерики и меланхолики, флегматики и сангвиники, альтруисты и жмоты – во всем диапазоне психических возможностей. Жадные и игривые лучше поддаются дрессировке. Кто кого приручил (прилапил) – люди собак или собаки людей – до сих пор неизвестно. И те и другие – социальные животные. По темпераментам и характерам они похожи, одинаково поддаются дрессуре.
Эфиопские волки (сыменская лисица, лошадиный шакал) живут вместе со стадом обезьян теропитек гелада (кровоточащая обезьяна, гелада бабуин). Приматы крупнее псиных партнёров и клыки у них побольше и поострее. Некрупные эфиопские шакалы внутри стада обезьян ведут себя степенно: ходят медленно и не рыпаются – маленьких не обижают. Волко-шакалы предупреждают гелад о приближении диких собак, и обезьяны взбираются на деревья и скалы. Эфиопские волко-шакалы охотятся успешнее на грызунов на территории обезьян, чем в диком поле. Обезьяны и волки-шакалы живут дружно.
Мы, Собаки думаем не словами, мы думаем невербальными образами: визуальными, осязательными, звуковыми и нюхательными. Как живописцы, композиторы-музыканты, парфюмеры, кондитеры, сомелье и хорошие повара.
Фу-ты, ну-ты, опять вся философия к еде скатилась! К вкусным запахам. Недавно же поел. А эфиопец в стае гелад больше еды добывает.
Из вагона ко мне в тамбур тянуло жареной курицей, дошираком, пивом, хлебом, пирожками с капустой, пирожками с мясом, пирожками с яблоками, резиновой колбасой, сервелатом, ветчиной, отварным мясом… Всё-таки, я – живой дифференциал, носато-нюхательный механизм.
Там-бам, там-бам, там-бам-бам – поехали. Надо привыкать к новой жизни. А не бросаться на всех как бестолковый охранник. Быть спокойным, быть спокойным, быть спокойным как Ка-а-а-й.
Чуга приходил-уходил, приходил-уходил-оставался, приходил-уходил с Моржом и без него. Чуга оборудовал себе отдельный курительный салон в моём купе. Каждый раз говорил немного веселее:
– Не боись, сиделец, доедем!
Я не боялся, только от необычности обстановки