– Помимо Хотура есть другие… люди, – я сделал вид, что собираюсь уходить. Чем чёрт не шутит – вдруг девочка, раз она такая разговорчивая, выложит информацию насчёт остальных демонов?

      – Ну и вали, – усмехнулась Алевтина. – Всё равно больше никого не найдёшь!

      – А как же писарь Вацлав?

      – На нём печать артефакта, – поморщилась Алевтина. – Его максимум можно будет превратить в прислужника.

      – Ну а трактирщик Горх?

      – То же самое и то с трудом, слишком сильный.

      – Госпожа Ульяна?

      – Да какая она госпожа! – у Алевтины от злости сверкнули глаза, – белоручка, чтоб её черти драли! С удовольствием вырвала бы её сердце!

      – Это вряд ли, – я покачал головой, вспомнив Улю в гневе. – Она сама кому хочешь сердце вырвет.

      – Это да, – недовольно согласилась Алевтина и оценивающе оглядела меня с ног до головы. – Проходи уже и дверь закрой за собой. Как там твоего беса зовут?

      – Гадук, – подсказал я и на всякий случай уточнил, – что даже не попросишь артефакты показать?

      – А чего их показывать? – удивилась Алевтина, принимая свой естественный облик суккубы. – Я их и так чую. И вообще, однажды один умный мистик сказал: «Никогда ничего не просите, особенно у тех, кто сильнее вас. Сами всё увидят, и сами всё дадут…».

      – А другой великий… мистик утверждал обратное, – не согласился я: «Стучите и вам откроют, просите и дано вам будет».

      – Ну ты же пришёл? – суккуба оторвалась от вычерчивания пентаграммы и с улыбкой посмотрела на меня.

      Я инстинктивно покосился на её обнажённую грудь, но тут же отвёл взгляд на пентаграмму. Хм… Пентаграмма…

      – Слушай, – я взглянул на миниатюрные рожки суккубы, над которыми висела полупрозрачная надпись: