Все жизни в свитке бытия. Людмила Салагаева
Читать онлайн книгу.
к ручью, я глазам не поверила: он весь выстлан гладкими камешками. Вручную выстлан, понимаете? Между прочим, течёт он издалека. А чтобы удобно было прогревать ноги, везде лежат сплетённые циновки. Чистота вокруг – будто мир только народился и тебе первому открылись и этот ручей, и тропинка, и горы.
Сидела я там на тёплой циновке, вода в ручье пятьдесят градусов, а в голове крутится: как же надо любить и поклоняться земле своей, чтобы она сияла от счастья?! И ближний городок Отару – тоже вылизан, будто его специально к моему приезду чистили-прибирали. Куда ни зайдёшь – всюду цветы, везде чай зелёный первым делом нальют, а уж потом просьбу твою выполнят. Мне аж не по себе было от улыбок и их интереса, будто ты им родственник. Наверно, мы одичали тут, на острове, если меня всё до слез пронимало.
– Выходит, там рай? – подыграла санитарка Петровна.
– Выходит, – с вызовом откликнулась Инна. – Они лясы не точат часами, всегда чем-то полезным заняты.
Тут дверь открылась, и появились всё те же Залётка с Шаманом.
– Мы с добычей – вишь, крабов сколько притащили! Варите, бабоньки, да с пивком и обмоем возвращеньице, – зачастил Залётка и, сбросив резиновые сапоги у входа, устремился к столу.
Машка уже и руки раскинула, и своё знаменитое «Кышшш!» выпустила, но Инна взяла её за руку:
– Пусть останутся, давайте крабов сварим.
Пока варились крабы да остывал печёный лук, Инна выложила на стол пачку фотографий. Среди них было много чёрно-белых и коричневатых.
– Это мне доктор подарил, чтобы мы альбом посёлка сделали для детей и внуков, – пояснила Инна.
На них все тотчас узнали Лукоморье – свои дома, водокачку, пекарню, рынок. Но деревня выглядела иначе. На старых фото всё было ухоженным, домики – в обрамлении насаждений. Чистота и порядок создавали другую действительность – уютом и спокойствием веяло от улочек с бревенчатыми домами, по пояс утопающими в кустах цветущей сирени. Всех привлекла фотокарточка с мостом через реку. Залётка заволновался. Размахивая карточкой, он горячился:
– Ёлы-палы! Куда ж мы попалы! Прямо заграница натуральная, а не деревня наша. На этом выгнутом мосточке только целоваться, да ночью на звёзды смотреть. Глянь, какие фонари, а год-то сороковой помечен. Нынешний – совсем развалюхой сделался!
– Ты, вундеркинд нобелевский, чем охать, лучше бы этот мост починил. Сколько раз в жизни по нему прошёл – пора должок вернуть, – Машка взяла у него фото.
– Боже! Как романтично! Пригожей была наша деревня при японцах.
Инна, раскрасневшаяся от переживаний, с несвойственным ей напором возразила:
– А нам кто мешает хорошесть ей вернуть? Посмотри: вокруг каждого дома кучи хлама. Для чего копим, не ведаем. – Да вот я первая в субботу всё свезу на помойку, – откликнулась Машка. – Россия, она, конечно, родина мохнатых мамонтов. Но Лукоморье – особое место, заповедное. Таких на земле несколько. И все Лукоморьем называются. Я по телику слышала.
– Ну-ну, посмотрим… на посулы мы все горазды, – язвительно