И сильнее страха. Улия Воронина
Читать онлайн книгу.
поощрение от начальства Базы. Рене просто высказали благодарность за добросовестный труд. Потом они подписали брачный договор и свидетельство, и все бросились поздравлять Тоно. Рене с присущей ей отрешенностью выслушивала слова коротких неискренних поздравлений, а Тоно радостно пожимал всем руку, или обнимался по приятельски, словом вел себя очень естественно, как счастливый новобрачный, и всеобщий любимец. Наконец, когда волна поздравлений начала спадать, он схватил ее за руку и потащил к за собой к столу.
Рене удивилась, как тщательно продумал Тоно все оформление – белые столы, повсюду букеты белых пушистых цветов, растений, и среди них как на облаке музыканты в элегантных голубых костюмах. Все было на своем месте, все было со вкусом, так, словно, это могло иметь значение… словно их связывал не договор, а чувство. Из своего жизненного опыта Рене усвоила, что все красивое, это только пыль, покрывающая уродство. Вот и сейчас красота служила ширмой лжи. И пытке. Боже, скольких усилий и боли ей стоила эта свадьба! Все эти взгляды словно огнем жгли ее кожу в течение всего дня. Она изнемогала от навязчивого внимания, от усилий прятать и подавлять свои страхи, и выдавливать из себя, изможденной и отчаявшейся, радостную улыбку. Особенно трудно ей дался конец вечера: сидя под пристальным вниманием стольких людей, она едва справлялась с паникой, мышцы лица ныли от застывшей улыбки, сильно болела голова от шума, создаваемого людьми и музыкой. Ей пришлось несколько раз танцевать, сначала с Тоно, затем с его друзьями, потом снова с Тоно. Допускать касание чужих рук, близость чужого лица, голоса – все это было очень трудно, но мысль о том, что будет, если столько усилий пропадет даром, и Тоно, обиженный ее поведением, откажется, придала ей сил, и она выдержала.
Наконец, Тоно решил, что им пора уединиться. К этому времени он уж немало выпил, поэтому был несколько возбужден и очень активен. Впрочем, Рене допускала, что причиной этому могли быть и просто многочисленные хвалебные тосты в его адрес, признания ему в расположении и восхищении, которые звучали весь вечер от гостей, а не спиртное, поскольку пил он не много и все время контролировал ее поведение, под столом стискивая время от времени ей руку.
Едва они встали, прозвучал очередной призыв к публичному поцелую, Тоно с лукавой улыбкой эффектно развернул ее к себе и, прижавшись губами к ее рту, начал поцелуй. Когда он прекратил, она все еще дрожала, от… омерзения. Не то, чтобы Тоно был так уж ей неприятен, она не знала его, и ничего к нему не чувствовала, зато вдруг вспомнила Руалудая, прижимающегося к ее лицу со стекающей с губ липкой слюной. Тоно вновь ущипнул ее руку и прошептал:
– Улыбайся, черт подери!
Рене с трудом растянула дрожащие губы. Тоно, опасаясь неадекватного поведения со стороны своей молодой жены, схватил ее на руки, прижал к себе, и понес. Она спрятала лицо, уткнувшись в его грудь и чувствуя при этом скорее не боль, а признательность – ее силы совершенно иссякли.
Около двери квартиры, ставшей теперь их общей, он чуть не бросил ее на пол.
– Все приехали! Вот моя берлога.