О творчестве братьев Стругацких. Наталия Николаевна Мамаева
Читать онлайн книгу.
это повесть о том, возможен ли прогресс, привнесенный извне и возможны ли попытки вмешательства в историю. Если смотреть на проблему шире, эта повесть о том, возможно ли помочь человеку помимо его воли. Ответ, конечно, нет – и в первом, и во втором случае. И вся логика повести убедительно доказывает это героям. Другое дело, что герои не соглашаются с этой логикой, как не будет соглашаться с нею Максим Каммерер. И они в своем праве. Есть логика истории, а есть логика человеческого поведения в историческом процессе. И вопрос выбора здесь зависит только от человека.
Молодые герои повести Антон и Вадим в силу присущего им – как жителям коммунистической Земли и как очень молодым людям – оптимизма считают, что вмешиваться надо, и вмешательство будет гуманным, полезным и очень быстро приведем к желаемым результатам. Савел Репнин с его пессимистическим – вызванным жизнью в ХХ веке и собственной зрелостью – мировоззрением считает, что вмешательство будет бесполезным, а если и осуществится, то его результаты будут весьма проблематичными, а процесс – длительным и кровавым. Но и он не может не вмешиваться, поскольку человеку свойственно помогать ближнему (и дальнему). Первое название повести, конечно, было более удачным, и в данном случае мы имеем ту ситуацию, когда цензура не помогла отшлифовывать стиль произведения, а лишь повредила ему. Но и авторам можно адресовать упрек. Зачем же они так легко пошли на поводу у цензуры? Придумали бы что-нибудь четвертое (название повести последовательно изменялось следующим образом: «Возлюби ближнего», «Возлюби дальнего», «Попытка к бегству»).
Все критики и сами АБС отмечают, что принципиальным в повести является то, что в ней сталкиваются прошлое, настоящее и будущее. В повести сталкиваются три цивилизации – азиатская доиндустриальная, благополучная земная XXII века и цивилизация Странников, возможно давно уже мертвая, но достигшая немыслимых технологических высот, которых Земля достигнет ещё не скоро (в XXV, в XXX веке?). Любопытно, что сейчас современный читатель имеет дело уже с куда большим количеством временных срезов:
Четыре среза времени, в которых живут герои:
Доиндустриальная Саула – азиатская цивилизация с деспотическим типом правления.
Мир 1940-х годов, мир Саула.
Мир 1960-х годов, время написания повести.
Коммунистическая Земля XXII века.
Пять срезов восприятия:
Взгляд жителей Саулы на самих себя. Все естественно и нормально. Все путем. Живем, как живем.
Взгляд обитателя концентрационного лагеря: перед нами огромный концентрационный лагерь, который усугубляет мерзость феодализма, который «и без того достаточно грязен» (а собственно говоря, почему?).
Взгляд жителей XXII века: имеет место локальная катастрофа, надо быстро помочь – обуть, одеть, накормить. Ах, нет, не локальная. Всеобщая. Имя катастрофы – другая общественно-экономическая формация. Все равно надо обуть, одеть, накормить, научить, а неправильную формацию уничтожить.
Взгляд