Китай: версия 2.0. Разрушение легенды. Виктор Ульяненко
Читать онлайн книгу.
доходов от торговли в какой-нибудь монастырь (твое имя будет навечно запечатлено там на доске почета), возжигай благовония, молись, постись, причем делай это все со смаком и у всех на глазах… На праздники в китайских монастырях паломников столько, что яблоку негде упасть!
В годы войн и социальных потрясений уход в монастырь был для многих спасением от голода и бедствий, а отнюдь не путем к совершенствованию кармы или чаньскому просветлению. Да и оригинален ли в этом отношении Китай, не происходило ли такое в определенные времена и, скажем, в Европе? Или в Мексике? Удивительно ли это явление, и стоит ли поражаться обилию людей, возжелавших обрести «тихую заводь» посреди войн и смут, терзавших Китай всю первую половину прошлого века?
Таких было немало и в более далекие «старорежимные» времена. Не могу не упомянуть и о том, что солидная их часть, удаляясь от мира, была не в состоянии отсечь, как и полагается монаху, тянущийся следом «хвост» мирских желаний и страстей. Сластолюбивые, распущенные и коррумпированные монахи еще в Средневековье стали притчей во языцех в китайском фольклоре и классической литературе… Я очень далек от стремления стричь всех китайских служителей буддийской церкви под одну гребенку, однако образ монаха в глазах простонародья был также весьма далек от совершенства. Не будем углубляться в эту тему далее, однако некоторые современные (китайские же) религиоведы полагают, что именно создавшийся благодаря этим обстоятельствам негативный имидж китайского буддийского монаха-мужчины (обитательницы женских монастырей в пьянстве и распутстве замечались мало) способствовал снижению образа буддийской церкви в глазах населения и уменьшению популярности учения Шакьямуни в Китае в целом.
Вполне вероятно, что в годы «культурной революции» монастыри Китая захлестнула бы новая волна бегущих от смуты, голода и преследований со стороны властей, но… как мы помним, тогда сами монастыри и церковь в целом стали объектом гонений со стороны (можно я здесь воспользуюсь языком времен моего детства?) «маоистской клики» и ее слепых не рассуждающих орудий – хунвэйбинов. В монастыре стало опаснее, нежели за его пределами…
Смерть Мао в 1976 году и реформы 1980-х ознаменовали конец притеснениям и начало новой, все более сытой и относительно вольной жизни китайцев. Прятаться в монастыре от голода и войны нужды давно уж нет, условия жизни монаха поскромнее, чем у работящего крестьянина, а в армию, от которой всегда старались «закосить» китайцы (в том числе и надев рясу и обрив голову), теперь ломятся в очередь, распихивая друг друга локтями… Ну, а сколько именно осталось желающих по-настоящему отринуть прелести мирской жизни и двигаться по пути, завещанному нам Гаутамой Шакьямуни, к просветлению и нирване, мы с вами сейчас примерно и наблюдаем.
Взглянем теперь на «верующих мирян». Судя по упоминавшемуся выше столпотворению, имеющему место во время праздников в монастырях, и крайнему обилию китайцев, с серьезным