Журнал «Рассказы». Иная свобода. Игорь Вереснев
Читать онлайн книгу.свой предел, ведь по-настоящему Игра бесконечна; главное – это понять и вовремя остановиться. Вот этому я тебя научу».
В первый раз Ауринг деду проиграл, и дальше проигрывал нещадно; вообще, деду поначалу казалось, что таланта здесь нет и особого толка не выйдет. Однако способности Ауринга начали отчетливо проявляться, когда он стал выходить на второй и третий уровень сил. Конечно, соображать на этих уровнях ему было трудно, Ауринг играл почти на пределе понимания и регулярно путался, сам себя переигрывал, ошибался и подолгу не мог найти ошибку – но увлекался и просиживал за игрой круглые сутки.
Существовали старинные игровые доски – прозрачные, будто стеклянные. Они хранили память о сыгранной партии (до тех пор, пока их не промывали водой) и, поставленные вертикально, воспроизводили игру от первого до последнего хода, ярко высвечивая преобладающие на каждом этапе силы, – так что даже в самой сложной и запутанной партии победитель определялся безошибочно. Мастера играли только на них, ни одна серьезная игра без них не обходилась: доска заменяла десяток наблюдателей, записывающих ходы и вычисляющих расстановку сил. Доски эти считались признаком обеспеченности и древности рода, и потому хранились во многих домах, даже там, где едва умели играть в цвета и силы.
Была такая и в семье Ауринга, стояла на видном месте среди других сокровищ и изредка извлекалась для ритуальной игры – в день праздника Запретного храма. Отец подолгу сидел над ней и натужно, с трудом совершал ошибочный ход, а его противник – такой же «дока» – не заметив открывшейся возможности, в свою очередь допускал оплошность, которая также оставалась не замеченной и не использованной противником.
Эта вымученная партия тянулась недолго, обычно не выходила и на третий уровень «сил» – оба соперника к тому времени покидали пределы понимания. Партия по взаимному согласию завершалась, доска ставилась вертикально и подсвечивалась, результаты битвы для обоих участников оказывались порой совершенно неожиданными.
Едва освоив азы Игры, Ауринг больше не мог без омерзения следить за этими неуклюжими танцами. Отмывая после праздника доску с особой тщательностью, он сожалел, что не может так же смыть эту партию из своей памяти.
В остальные дни доска оказывалась целиком в его распоряжении. Отец поначалу тревожился за реликвию и остерегался лишний раз доверять ее сыну, отчего Аурингу приходилось играть самому с собой на обычных холстах, а затем, заполучив доску на два часа в присутствии взрослого, сердито переносить на нее особо запутанные партии, чтобы проанализировать получившееся распределение сил. Доска необыкновенно расширяла его «пределы понимания». Со временем отец увидел, что сын относится к доске даже с бо́льшим благоговением, чем он сам, проникся доверием и милостиво дозволил брать ее, когда вздумается. С тех пор Ауринг почти не расставался с ней, и мастерство его стало расти стремительно.
Немногочисленные товарищи Ауринга по