Огоньки без огранки. Дмитрий Денисовский
Читать онлайн книгу.
откуда его в молодости выперли за неуспеваемость, но в уголовной столичной среде за Николаем прочно закрепилась кличка Артист.
В МУРе он также был хорошо знаком под этим уголовным псевдонимом. Почерк Артиста был известен и сотрудникам Нестеровского отдела. А сам майор Нестеров когда-то лично приземлял рецидивиста Криворукова на один из двух сроков, честно отбытых тем от звонка до звонка.
Артист не любил менять своих привычек. Обносил исключительно столичные квартиры. Он, будучи москвичом, не рвался на гастроли в другие города Советского союза, считая, что дома и родные стены помогают. Как показала жизнь, не помогают! Точнее сказать, не всегда и не в полной мере.
Артист, хоть и тщательно готовился к своим «спектаклям», но оба раза осекался благодаря своей обстоятельности и нежеланию менять правила.
Он, выходя из очередной ограбленной квартиры с мешком, где вместо подарков лежали украденные ценности, шел на автобусную остановку, не снимая костюма Деда Мороза. А на пути туда, его случайно встречали милицейские патрули, у которых уже было указание останавливать и проверять всех ряженых новогодних персонажей. Понятное дело, милиционеры, заглянув в мешок, заламывали руки Артисту и волокли его в ближайшее отделение. А там уж и долгая дорога на лесоповал, поскольку с доказухой у следаков было все в порядке.
За несколько лет последнего срока у Артиста было предостаточно времени понять, что надо что-то менять в процессе своего ремесла. Не глобально, не трогая общей подготовки и режиссуры, а совсем немного. Он пришел к мысли, что изменит только способ отхода, чтобы никакой неожиданно встретившийся патруль не смог доказать его причастности к краже. Артист ведь не оставлял своих отпечатков пальцев в квартирах. Да и потерпевшие не могли четко опознать его в Дед Морозовском парике, с седой бородой и усами.
Артист вышел на свободу только в середине декабря и времени на подготовку к очередным «елочкам» было в обрез.
Сейчас он, проколесив из зоны пол страны, вышел из поезда на открытый перрон Казанского вокзала. С морозного безветренного неба плавно падали крупные хлопья-снежинки, покрывающие белым ковром все окружающее. Артист, поежившись от холода и подняв воротник своего видавшего виды демисезонного пальтишка, продекламировал сам себе пошлый тюремный стишок:
– Идет зима в нарядном платье,
Тепла теперь уже не жди!
У петухов лишь счастье сзади,
А у нас, бродяги – впереди!
Пропев в полголоса и, закинув выцветший рюкзак на плечо, побрел по перрону на выход из вокзала в общем потоке приехавших на поезде пассажиров.
Артист держал путь в свою московскую берлогу – отдельную однокомнатную квартиру в Черемушках, которая досталась ему когда-то от дядьки.
Тот был нефтяником-разнорабочим и почти всю свою жизнь мотался на север Сибири, где пахал вахтовым методом. По договоренности с дядей Ваней, Артист жил в его квартире, когда