Чувствуете ли вы искренность переживаний автора, душевный порыв сказать наболевшее? Я, например, чувствую это, но для того, чтобы произведение принадлежало поэзии – этого не достаточно. Стихотворение – сожалеет об утраченном, говорит об актуальном, это стихотворение на злобу дня, но все «злобы», которые мешают человекам быть счастливыми, даже самые-самые, даже если их объединить и записать в огромный длинный-предлинный столбик, не станут от этого поэзией, вот в чём дело. Напротив, чем больше приближение к насущным проблемам, тем искусство менее вероятно. Но это, в свою очередь, не значит, что искусство, в том числе, искусство поэзии равнодушно к жизни людей, отстранено от неё, чурается её. Отнюдь, просто поэзия возвышает дух человека исключительно тем, что расширяет возможности его восприятия мира, то есть поэзия не есть анальгетик от нескончаемой «головной боли» человеческого выживания любой ценой, но прямой путь или выход для сознания за пределы обитания плотской или плоской души обыкновенно-приличного человека. Поэзия развивает воображение с помощью создания в произведении такой языковой среды, в коей нет наблюдателя и наблюдаемого, в которой условность приобретают понятия «времени» и «пространства». Вымысел поэзии, тот самый, художественный, правдивый, то есть правдоподобный вымысел, обладающий неопределённостью, недосказанностью, как высшей степенью точности, именно такой вымысел поэзии обязательно присутствует и создаёт облик или словесный отпечаток облика истинного бытия. Поэтическое произведение участвует в нравственности человека, облагораживает душу человека, однако делает это красотою самого слова, гармонией и меткостью, лаконичной ёмкостью словосочетания, а вовсе не тем способом, какой практикуют авторы стишков (столбиков слов без поэзии).