Завтрак с полонием. Наталья Александрова
Читать онлайн книгу.
частью страшного спектакля, который должен был сломить волю Павла, но этот ритуал достиг своей цели… почти достиг. Павел почувствовал, как земля накреняется и уходит у него из-под ног, как он медленно, но неуклонно скатывается в бездонную пропасть безумия. Но он до хруста сжал зубы, сжал руки на подлокотниках кресла и твердо встретил мрачный, испытующий взгляд единственного глаза Шамиля.
Кто-то невидимый подкатил Шамилю металлический столик на колесах. На этом столике, на белоснежной крахмальной салфетке, были аккуратно разложены хирургические инструменты – скальпели, ланцеты, пилки и другие хромированные предметы самого устрашающего вида. И тут же среди них лежали обычные пассатижи, клещи, тяжелый молоток, сапожное шило…
Шамиль задумчиво осмотрел этот страшный арсенал и взял в руки пассатижи.
– Ну что, ты ничего не хочешь сказать? – раздался где-то рядом голос бородача. – Ничего не хочешь сказать, пока не поздно? Пока ты еще человек? Пока ты еще мужчина?
Павел промолчал. Даже если бы он что-то хотел сказать – бородач уже как бы не существовал в его мире. Мир сузился, сократился до двух человек. Остались только двое – сам Павел и Шамиль, приближающийся к нему, сжимая в огромной лапе пассатижи. Все остальное отдалилось, расплылось в тумане, сделалось мелким, незначительным.
Чудовищный человек наклонился над Павлом, поднял руку с пассатижами, щелкнул их железным клювом перед самым лицом своей жертвы, приоткрыл ужасный искромсанный рот и прохрипел, пробулькал что-то на своем нечленораздельном языке. При этом из полуоткрытого рта дохнуло отвратительным зловонием – смесью чеснока, перегара и еще чего-то страшного, чего-то, не имеющего названия… должно быть, именно так пахнет смерть.
Павел напрягся, выгнулся всем телом, в последней бесплодной попытке пытаясь разорвать ремни на руках, но они только глубже врезались в запястья, пронзив их невыносимой болью…
Шамиль снова что-то проклекотал, коснулся лица Павла пассатижами…
И вдруг повалился на него всей своей тяжестью, громко хрипя и захлебываясь хлынувшей изо рта кровью.
Павел, ничего не понимая, все еще полулежал в кресле, почти раздавленный многопудовой тушей палача. Вокруг что-то происходило, но он ничего не видел и почти ничего не слышал, кроме каких-то сдавленных выкриков и глухих ударов, как будто какой-то невидимый повар отбивал сырое мясо.
Наконец тушу Шамиля стащили на пол, и полуослепший, полуоглохший, полуживой, залитый чужой кровью Павел смог оглядеться.
Обстановка в комнате удивительным образом изменилась.
Нарядный бородач валялся на полу с заломленными за спину руками и вполголоса ругался. Его безбородый напарник лежал неподалеку в позе нерожденного ребенка и не подавал никаких признаков жизни. На виске у него чернело маленькое круглое отверстие.
Точно так же без малейших признаков жизни валялся на бетонном полу Шамиль, только ему пулей снесло половину затылка. Казалось, этот последний выстрел всего лишь завершил дело,