Дыхание светлячков. Мария Шелкопряд
Читать онлайн книгу.
такующих пчел-мутантов, нежели внятные слова.
В который раз я залюбовалась мертвой сестрой, несмотря на то, что каждый день видела те же черты лица перед собой в зеркале. В этом году мне исполнилось двадцать лет, и благодаря одинаковым коротким прическам, мы стали, наконец, выглядеть словно нас, двойняшек, не разделяли никакие годы. Только немного чисто детской зависти осталось – когда и мне можно будет часами валяться на снегу?
Натали старше меня на пятнадцать лет. Она умерла в один день с мамой – обе застряли в снежном буране из-за какой-то глупости и замерзли насмерть. Хотя мне было тогда всего пять лет, я до сих пор помню как папа на них орал, когда они обе вернулись домой мертвые. И вот, хотя мы не разлей вода, нырнуть вместе с ней под лед, чтобы поплавать под водой с фонариком, я не могу, как и часами любоваться северным сиянием, лежа в сугробе. Но лучше мертвая сестра с кучей недоступных, но манящих живых людей привилегий, чем вовсе никакой сестры. Люблю об этом рассуждать, особенно после очередной порции ужасов из новостей.
– …таким образом, в ответ прогнозируются непредсказуемые действия вампиров… Бззззз!… аналитический отдел утверждает – в подобной ситуации… бззр! – донеслось неожиданно громко из приемника.
– Какой же это прогноз, Тая?! – возмутилась Тали.
С тех пор, как три Города-Колыбели: Полярис, Аллия и Аквилегиас, стоявшие на одном месте с самой постройки, внезапно сдвинулись и улизнули ни много ни мало из-под самого носа у пускавших на них слюни вампиров, не проходило и дня без обмусоливания этой темы в новостях. Мастера не поскупились на прощальный сюрприз, оставив нелестные слова о вампирах на фундаментах уехавших Городов. Тем самым они подчеркнули свое отношение к вампирам, более того, теперь постройка Колыбелей выглядела, как предлог защитить население от кровопийц, а не спасти от Конца Света и его последствий…
Общественность кипела: оставят ли вампиры надпись или бросят все силы на ее уничтожение? Мнение самих вампиров, по догадкам журналистов, разделилось, и клыкастые воздерживались от официальных заявлений. Все понимали – попытка уничтожить «памятник» с последними словами Мастеров вызовет протесты и вооруженные конфликты. Некоторые знакомые даже делали между собой ставки, сколько лет еще будут трепать эту тему журналисты. А предшествовавшее переезду Городов событие почти перестало звучать в новостях за отсутствием новых подробностей – маньяка, решившего пожертвовать населением трех Городов ради акции устрашения, сейчас почти не вспоминали.
Рынок же потихоньку завоевывали аллийские технические новинки…
– Зато не врут. Мастера они такие, даже спустя сотни лет после абсолютной смерти могут довести кровососов до белого каления. Готова поспорить – вампиры и сами не знают, что им делать после инцидента.
– Да. Но лучше бы радиоведущие молчали. Из программы в программу одно и тоже! – сестра поднялась на ноги, отряхнула от снега одежду. Ее белоснежные руки казались тающим фарфором на фоне нежного кремового меха.
– Отец сказал, сегодня должен приехать дядин друг, но с антенн его пока не видно, – я повесила веник на пояс и зашагала к станции, похрустывая снегом.
– Наверно, заболтался с чукчами, он ведь нездешний, – пожала плечами Тали, направляясь следом.
У порога, пока никто не видел святотатства, я обмела снег с нашей обуви неприкосновенным антенным веником, и мы вошли внутрь.
На станции уже царило оживление – в преддверии появления гостя разводили небывалую суету.
Еще бы! Папа сказал – приезжий не просто дядин друг, а иностранец! Причем живой! И не только приедет к нам из другой страны, но и продолжит путешествовать дальше по земному шару, что достойно восхищения!
По слухам, и в средней полосе России считают, что на полярных станциях обитают только суровые мертвецы, вместо саней разъезжающие на белых медведях, к которым якобы пришиты пулеметы! А в какую развесистую клюкву верят в других странах и вовсе неизвестно. Так что дядин друг точно не робкого десятка.
Ожидая его появления, мы притаились на подоконнике, наблюдая за носившимися туда-сюда людьми. Минут через сорок на улице залаяли собаки, раздались радостные возгласы. Но мы с сестренкой и не подумали рвануть к дверям, прекрасно понимая – сейчас нам ничего не светит.
Так и оказалось – гостя потащили сразу пировать и за шумным застольем и взрывами хохота с трудом угадывался незнакомый голос. Так продолжалось довольно долго, пока, наконец, все не затихло, а гость не перебрался в отцовский кабинет. Мы прошмыгнули следом, под самой рукой папы, собиравшегося закрыть дверь на ключ.
Пока родитель вынуждено представлял нас гостю, нам, наконец, выпала возможность рассмотреть его: в меру кустистые брови нависали над глубокими, серо-голубыми глазами, кожа казалась бледнее, чем на самом деле из-за пышных, вьющихся локонами темных волос и аккуратной длинной бородки, полностью обрамлявших заостренное лицо. Где-то в этой кудрявящейся треугольной бороде, так не похожей на окладистые бороды полярников, и усах притаилась улыбка – мужчина в ответ рассматривал нас.
– Хенрик