Сашка. Владимир Михайлович Зюкин
Читать онлайн книгу.
в дом, он увидел карапуза, пытающегося прикрыть заслонку русской печи. Из комнаты слышался храп; в стекло окна билась муха. Сев на корточки, Виктор прижал малыша к груди, всматриваясь в любопытные глазёнки.
– Кочегарик мой… – прошептал.
Малый погрозил ему пальцем:
– Тише, баба спит.
– Не узнал меня, сынок?
Выбравшись из объятия Виктора, карапуз потопал, переваливаясь, в комнату, подкатился к кровати и потормошил спавшую Агафью Кирилловну:
– Папа привёз игрушку…
Агафья Кирилловна вскочила, засеменила в кухню, заахала, заохала, к Виктору прислонилась, слёзы потекли по щекам.
– Ладно, мам, ничего не случилось. Вы-то как?
– Всё бы ладно, да Ксюшка нас бросила.
– Бросила… – сквозь зубы проговорил Виктор, подумав: «Опять».
– Убралась… Ни слуху, ни духу, – отвечала Агафья Кирилловна. – Где живёт, не знаем.
– С ним убежала? – шёпотом спросил Виктор, голову сжав ладонями.
– Многое говорят, – ответила Агафья Кирилловна. – Кто говорит, с ним, кто – одна. Варнак тут крутился, теперь исчез. Видно, с окаянным.
Крепко Виктор задумался. Вспомнил, как божилась, плакала, говоря, что скорей умрёт, чем оступится. Поверил. А она притворялась. Актриса. Но убила по – настоящему…
На второй день он подремонтировал забор, ребят поласкал. И всё в молчании. Смотрели сквозь слёзы старухи на него, предлагали водки – отказался. Лишь на четвёртый день, перед отъездом, оживился, когда меньший забрался ему на коленки. Проводил его к калитке Вовка, держась за ручку чемодана. Искра блеснула в душе Виктора при прощании с сыном, но тут же погасла, и тьма заполнила ему душу.
Поезд подъезжал к станции. Показались крыши зданий, озарённые лучами утреннего солнца. А в душе у Виктора тьма и сожаление, что многие его друзья-однополчане убиты и гниют в земле, а он, измученный подлыми ударами в спину, жив. Держась за брезент площадки, он глянул на мелькающие шпалы. Поезд сбавил ход, мелькание шпал замедлялось. Он стал считать их, боясь пропустить хотя бы одну.
– Солдат, вам плохо? Что с вами? – голос в тамбуре.
«Что со мной? Всё оборвано, никакой опоры… То есть, зыбкая, как этот брезент. Какой смысл держаться за него? Никакого смысла…». Пальцы его разжались, как плети, повисли руки.
Поезд остановился, скрежет и стук сопроводили торможение, грохнули буфера.
– Зарезало, ой… – крик из тамбура.
К вагону собрались пассажиры.
– Я видел, – волнуясь, объяснял мужчина в жилетке. – Стоял между вагонами, дурно было, что ли? Смотрю – исчез…
– Солдат, мать его…– выругался гражданин в пенсне. – Фашистов бить надо, а он что…
– Войны испугался подлец! – поддержал его парень в шляпе.
– А ты почему не на фронте? – сквозь толпу пробился проводник, в руке держа зажжённый фонарь, которым он осветил тело и откинутую в сторону голову. Рядом сотрудник милиции.
– Тебя спрашиваю, молодой человек? – напирал проводник, направляя