Мой временный напарник каким-то непостижимым образом умудрился словить его топор на щит, так, что тот в нем застрял, и, пользуясь моментом, я вскочил здоровяку на загривок, вбивая свой меч ему под затылок. С трудом, но у меня это вышло. Тем не менее, словно игнорируя тот факт, что он уже мертв, эта детина умудрилась схватить меня за ногу, и отбросить прочь от себя. И если бы не мои упорные тренировки по акробатике, я бы здорово ушибся, а так просто выполнил сальто, приземляясь метрах в пяти от дерущихся. А вот мой меч остался у мужика в черепе, который какое-то время слепо пытался его нащупать, потом замер и рухнул на землю.

      Толпа восторженно взревела, а мы со стражником смотрели друг на друга, переводя дух. Для нас еще ничего не закончилось. Он отбросил остатки щита, и перехватил меч двумя руками.

      – Не серчай парень, – проронил он, надменно блеснув глазами, – Но нечего было в разбойники идти.

      Он быстро сократил дистанцию, ткнув в меня острием меча, я с лёгкостью увернулся. Он досадливо цыкнул и попробовал снова, и снова, и снова…. Рубил, колол, пытался закрутиться вокруг, но куда ему…. До меня.

      А я все пытался поймать момент, когда смогу добраться до него кинжалом. С учетом брони, подходящих мест было не так уж и много, но спасибо здоровяку, у стражника теперь не было не только щита, но и шлема. Сначала он очень хорошо держал защиту, прикрывая голову руками, но с каждым промахом злился все больше, и вот, я его поймал. Лезвие моего кинжала пробило глазницу, последним взмахом меча, противник попытался меня достать, но это уже и ударом назвать было сложно. Ведомый тяжестью железа, он с хрипом рухнул в песок. Толпа снова взревела. Желание сегодня же сбежать, внезапно стало почти непреодолимым. В конце концов, кто мне Лафи, чтобы так рисковать собой? На подрагивающих ногах, я поплелся обратно.