Я всех любил без дураков,

      И сколько бы бумаг я не измазал,

      Чернильница – спаситель от оков —

      Мой тяжкий век оставила как пазл.

      Мне близко всё: холодное метро,

      И чемодан, когда-то там отставший,

      Родное небо, братское нутро,

      И детство той безвременно пропавшей.

      Осталось быть навеки как ничто

      И петь по вечерам в своей избушке,

      Как унеслись года, всё шапито,

      А я Пьеро – ненужная игрушка.

      Как мир под одеялом мне не тесен

      И возвращаться вновь не тяжело.

      Я всех любил. В ночи я буду весел,

      Как на гвозде висящее пальто.

      Я всех любил без дураков,

      Без тех, кого оставить надо,

      Без тех, чьё имя не занесено

      В поля заманчивой прохлады.

      Казалось – вчера было лето,

      Мы были жарою согреты.

      А нынче – кружатся снежинки

      И воздух как мокрая льдинка.

      Нельзя их назвать еще снегом —

      Не стать им ковром белым-белым,

      Но кожу морозно кольнули,

      На близость зимы намекнули.

      Кружатся и сразу же тают.

      Летают и даже не знают,

      Что жизнь их – всего лишь мгновенье,

      Как будто бы искры горенье.

      И мы, словно эти снежинки,

      В бескрайней Вселенной – песчинки,

      Летим за мечтой и не знаем,

      Найдем или все потеряем.

      Но верим, летим и мечтаем,

      Огнем Вдохновенья пылаем.

      Пусть миг – но такой, чтоб оставить

      След яркий и долгую память!

      Крепость – это не дом, а семья.

      Стены