Потом Сладден шепнул что-то на ухо Гэй и встал.

      – Мы с Гэй уходим, – объявил он. – Увидимся позже.

      Нэн, беспокойно сверлившая его взглядом, внезапно скрестила руки на коленях и спрятала в них лицо. Тоул, который сидел рядом, ласково обнял ее за плечи, изобразил печально-сочувственную гримасу и ухмыльнулся компании. Сладден взглянул на Ланарка и произнес мимоходом:

      – Подумаешь над моими словами?

      – Да. Тут есть над чем поразмыслить.

      – Обсудим позже. Пошли, Гэй.

      Огибая заполненные столики, они удалились. Фрэнки насмешливо заметила:

      – Похоже, Тоул, придворный фаворит теперь не ты, а человек-загадка. Хотела бы я ошибаться. А то ведь придется тебе взяться за старое ремесло придворного шута. А Рима никогда не спит с придворными шутами.

      Не выпуская из рук трясущегося плеча Нэн, Тоул ухмыльнулся и произнес:

      – Заткнись, Фрэнки. Это ты придворная шутиха и всегда ею будешь. – Извиняющимся тоном он бросил Ланарку: – Не обращай на нее внимания.

      Рима взяла с соседнего сиденья свою сумочку и сказала:

      – Ну я пошла.

      Ланарк попросил:

      – Погоди секунду, я тоже собираюсь на выход.

      Обойдя столик, он надел пальто. Остальные попрощались, а Фрэнки крикнула в спину Ланарку и Риме:

      – Счастливо развлечься!

      Глава 2. Рассвет и квартира

      В нижнем фойе было пусто, если не считать девушки за кассой. Через стеклянные двери Ланарку были видны огни фонарей, отраженные в лужах. Временами дверь уступала особенно сильному порыву ветра и внутрь со свистом проникал сквозняк. Рима вынула из сумочки пластиковый дождевик. Ланарк помог ей одеться и спросил:

      – Где останавливается твой трамвай?

      – На перекрестке.

      – Отлично. Мой тоже.

      Снаружи им пришлось сражаться с ветром. Ланарк взял Риму за руку и, желая ощутить, что тащит ее, с усилием рванулся вперед. Перекресток располагался неподалеку, рядом с трамвайной остановкой был вход во двор. Беззвучно смеясь, они шагнули туда, чтобы укрыться от ветра. Волосы Римы, выскользнувшие из пряжек, двумя водопадами струились вдоль ее спокойного лица; большие глаза смотрели на Ланарка. Она пальцами зачесала волосы назад, морщась и повторяя: «Мешают, сил нет».

      – Мне нравится такая прическа.

      Они постояли молча у противоположных стен, выглядывая на улицу. Наконец Ланарк откашлялся.

      – Ну и паршивка эта Фрэнки.

      Рима улыбнулась.

      – Она безобразно обращалась с Тоулом.

      – Видишь ли, она была на взводе.

      – Почему?

      – У