А! Новый! Ну, милости просим.

      Пожалуйте. – Только уж нет —

      Не вам, извините, приносим,

      А старому году привет.

      Характер ваш нам неизвестен,

      Вы молоды слишком пока, —

      А старый и добр был, и честен,

      И можно почтить старика.

      К чему же хитрить, лицемерить,

      Заране сплетая вам лесть?

      Нам трудно грядущему верить,

      Мы верим тому, что уж есть.

      А есть уже доброго много,

      От доброго семени плод

      Не худ будет с помощью Бога.

      Не худ был и старенький год.

      По солнцу он шел, как учитель,

      С блестящей кометой на лбу,

      И многих был зол обличитель, —

      С невежеством вел он борьбу.

      И мир был во многом утешен

      И в прозе, и в звуке стиха,

      А если в ином был он грешен,

      Так где же и кто ж без греха?

      Да! В медные головы, в груди

      Стучит девятнадцатый век.

      Внизу начинаются люди,

      И есть наверху Человек.

      Его от души поздравляем…

      Не нужно его называть.

      Один он, и только, мы знаем,

      Один он – душа, благодать.

      Один… за него все молитвы.

      Им внешняя брань перешла

      В святые, крестовые битвы

      С домашнею гидрою зла.

      Лежат холодные туманы,

      Горят багровые костры.

      Душа морозная Светланы

      В мечтах таинственной игры.

      Скрипнет снег – сердца займутся —

      Снова тихая луна.

      За воротами смеются,

      Дальше – улица темна.

      Дай взгляну на праздник смеха,

      Вниз сойду, покрыв лицо!

      Ленты красные – помеха,

      Милый глянет на крыльцо…

      Но туман не шелохнется,

      Жду полуночной поры.

      Кто-то шепчет и смеется,

      И горят, горят костры…

      Скрипнет снег – в морозной дали

      Тихий крадущийся свет.

      Чьи-то санки пробежали…

      «Ваше имя?» – Смех в ответ…

      Вот поднялся вихорь снежный,

      Побелело все крыльцо…

      И смеющийся, и нежный

      Закрывает мне лицо…

      Лежат холодные туманы,

      Бледнея, крадется луна.

      Душа задумчивой Светланы

      Мечтой чудесной смущена…

      И ты, мой юный, мой печальный,

      Уходишь прочь!

      Привет тебе, привет прощальный

      Шлю в эту ночь.

      А я все тот же гость усталый

      Земли чужой.

      Бреду, как путник запоздалый,

      За красотой.

      Она и блещет и смеется,

      А мне – одно:

      Боюсь, что в кубке расплеснется

      Мое вино.

      А между тем кругом молчанье,

      Мой кубок пуст.

      И смерти раннее призванье

      Не