Никогда ты не будешь майором. Семён Ходоров
Читать онлайн книгу.
строевой, огневой, тактической и политической подготовках, тянулись по черепашьи медленно. Цитата из грибоедовской комедии «счастливые часов не наблюдают» была явно неприменима к будущим офицерам. На самом деле они наблюдали не только часы, а даже минуты и секунды, которые отделяли их от ночного сна. Но, как сказал классик, «ничто не вечно под луной», всё всегда заканчивается: и хорошее, и плохое. В данном случае подходил к концу не то, чтобы плохой, а просто тяжёлый и непривычный этап жизни. Длился он всего навсего месяц и заканчивался принятием присяги. Она состояла из четырёх невероятно пространных, сложноподчинённых и сложносочинённых предложений и начиналась парадными словами «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, принимаю присягу и торжественно клянусь…» и заканчивалась устрашающей фразой «Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся». Последний фрагмент присяги звучал больше, как красивое клише, чем приговор военного трибунала. Особенно помпезно сотрясали сознание сплетение словес «ненависть и презрение трудящихся». Ни до этого торжественного момента, ни после него Виталий никогда не слышал, чтобы народные массы выражали злобу и отвращение кому-нибудь из нарушивших эту клятву. Да и впоследствии, за долгие годы службы, он ни разу не встречал «присягоотступников».
С принятием армейской клятвы Виталий бесповоротно перешёл в ипостась курсанта военного училища, меняя былую гражданскую жизнь на будущий бренд офицерских погон, до которых его отделяли, совсем непростые, четыре года. Первый день отсчёта после принятия присяги начался с совсем не торжественного возлияния, которое на доступном языке называется просто выпивоном. Перед ужином, когда объявили свободное время, к нему подошёл новый приятель Максим. Так сложилось, что он был тоже из Минска и что они знали друг друга ещё по секции бокса. Здесь в училище держались вместе. Оба были совсем нехилого сложения, их мускулистые тела вызывали у остальных курсантов не только восхищение, а и чувство некоего страха перед их силой, стойкостью и кажущейся неуязвимостью. В казарме их койки стояли рядом, как бы являясь неодушевлённым символом их зарождающейся дружбы. Сегодня же Максим полуразвязным тоном, подражая «дембелям», выпускникам училища, членораздельно прогнусавил:
– Ну что, салага, отметим событие.
Пока Виталий соображал, что означает слово «отметим», приятель потянул его за рукав и завёл в высокий кустарник за туалетами. Не долго думая, он вытянул из форменных брюк флакон, на красочной наклейке которого красивым шрифтом было выписано «Тройной одеколон» и небрежно промолвил:
– Давай, Виталик, выпьем за наше курсантское здоровье!
С этими словами, не давая «однофлаконику» опомниться, Максим прильнул губами к парфюмерному зелью и сделал внушительный глоток, после