Господа офицеры и братцы матросы. Владимир Шигин
Читать онлайн книгу.
с островов Тихого океана во время одного из первых кругосветных плаваний русских судов. Лицо Кобри было покрыто синей татуировкой, плохо шедшей к шитью русского мундира. Беляев говорит о двухмесячном плавании гардемарин между Петербургом и Кронштадтом, во время которых гардемарины исполняли все матросские работы. Одно-кампанцы в начале плавания боялись лазать на мачты, и некоторых из них поднимали на конце. Путенсванты особенно пугали робких новичков. В походе гардемаринам давали чай в оловянной миске с сухарями. Чай черпали ложками, как суп.
Михаил Бестужев в своих воспоминаниях о брате (Марлинском) рисует картину увлечения молодежи спортом. В матросской рубашке, парусиновых брюках молодой Бестужев «бросился в матросский омут очертя голову». Молодецки пробежать по рее, не держась за лисель-спирит, спуститься вниз головою по одной из снастей с топа мачты; кататься под парусами на шлюпке в свежий ветер, не брать рифов и черпать бортом воду – за это старики гардемарины называли новичка товарищем.
В заключении упомянем о поучении Николая Бестужева, бывшего тогда корпусным офицером, брату Петру, шедшему в первое плавание на яхте «Голубок»: «Не давай себя в обиду, если под силу – бейте сами, а отнюдь не смейте мне жаловаться на обидчиков… всего более остерегайтесь выносить сор из избы, иначе вас назовут фискалами и переносчиками и тогда горька будет участь ваша».
Все эти описания создают впечатление жестокости корпусных офицеров, лишь постепенно улучшавшиеся методы преподавания, нравов суровых и совершенно не похожих на то, что офицеры нашего поколения застали в Морском корпусе… С другой стороны, интересно, что Александр Бестужев, страстно желавший служить на флоте со своими братьями, не мог выдержать гардемаринского экзамена в части высшей математики, но не имел никакого затруднения в поступлении в горный корпус.
М. Бестужев в своих заметках «Об отце, учителях и друзьях» (несмотря на крайне критический отзыв о массе учительского состава корпуса: «наших образователей, нанимавшихся у Карцова за медные гроши») с глубоким уважением говорит об А. Давыдове, читавшем дифференциальное и интегральное счисления: «Смелый, бойкий взгляд на преподаваемые предметы, ясность изложения, краткость и сила». О знаменитом преподавателе Кузнецове, у которого учился старший Бестужев, Михаил Бестужев говорит, что тот имел такой дар влюбить своих учеников в науку, что «шалуна-ленивца сделал первым своим учеником». О Гамалее Бестужев отзывается восторженно, как о «замечательном спеце той эпохи». Этот даровитый педагог продолжал учить своих питомцев, даже потеряв зрение. П. Бестужев, когда был корпусным офицером – преподавателем, создал физический кабинет и ввел преподавание физики по своей инициативе и вначале – на свои средства. Необходимо также упомянуть о преподавателе русской литературы Василевском, которого М. Бестужев называет философом и знатоком русской литературы.
Гардемарины, назначаемые в плавание на