Проклятие чёрного единорога. Часть III. Евгения Преображенская
Читать онлайн книгу.
охотники на чудищ решили сыграть в тот же вечер, без предварительных обрядов и ритуалов. Знались они уже долгие годы, через многое вместе прошли и в смотринах не нуждались. Да и нажитое добро давно уж было у них общим.
Как говорил один ведьмак: зачем время терять, когда каждый миг тебя могут убить?
Палош и Иарна закатили славный пир для всех постояльцев «Дружбы», и Дженна была за столом почётным гостем.
Для жениха нашлась медвежья шкура. Массивная голова зверя разместилась у него на правом плече, лапы обнимали левое. Согласно традиции, в этом священном плаще на время Палош становился самим Зоаром. А его невеста в венке из колосьев пшеницы и сухих цветов поверх чёрных кудрей – прекрасной Элемой.
Дабы отпугнуть злых духов зимы, народ смеялся и, не жалея сил, громко топал ногами в плясках. Однако и помощь музыкантов лишней не была.
Удивлению Дженны не было предела, когда вошедшие с улицы сиды в синих плащах сняли капюшоны, отороченные белым мехом… Нет, не только на празднике Индрика они сталкивались, но и раньше!
Это были знаменитые трубадуры Свободных Дорог, которых сумеречная лиса встретила в деревне недалеко от Самториса. Они выступали перед тем, как на сцену вышли Уомы, а затем танцевала Орфа… У одного из них Джиа одолжила гитару, чтобы спеть для селян.
Тот самый юноша узнал Дженну. Он предложил ей свой инструмент, и девушка не смогла отказаться. Вновь она прижимала к груди ту гитару, перебирала пальцами знакомые струны, а люди внимали ей. Только пела она в эту ночь об истиной любви, которая восторжествовала, несмотря на все преграды, и о жизни, которая оказалась сильнее смерти.
Дженна пела. И, подмечая, с какой нежностью смотрят друг на друга ведьмаки, с каким трепетом они соприкасаются руками, она всё больше верила в правдивость своей песни. Она пела и, глядя в золотисто-карие глаза Иарны, любовалась её счастливой и такой знакомой улыбкой.
Чем дальше на север уводил след, тем холоднее становился воздух, и всё различимее в завывании ветра делались иные голоса. Одни из них по-стариковски хрипло ворчали на непогоду; другие тихо шелестели, тоскуя по дому; третьи бранили судьбу, злобно стуча ветвями сосен; прочие же просто рыдали. Они плакали так, что разрывалось сердце.
Вот из-за деревьев показалась женщина. Её чёрные волосы под венком из колосьев пшеницы и сухих цветов растрепались, в тёмных очах застыло отчаянье, протянутые в мольбе руки дрожали от озноба. За ней последовала другая – рыжеволосая с синими, как вечернее небо, глазами и лицом белее снега. К её ноге прижимался закутанный в шубу и платок ребёнок.
Затем вышла ещё одна и другие… Всё это были женщины: юные красавицы, молодые матери и ослабевшие старухи, плетущиеся позади. Все они плакали, просили тепла, заклинали обогреть их.
Но вместо того, чтобы внять просьбам, воин издал глухой рык и бросился в бой. Ближние к нему девы упали под могучими ударами, прочие отпрянули в стороны и закружились хороводом.
Их лица исказила обида, причитания сделались пронзительнее. По глубоким сугробам они двигались плавно