Хозяйка волшебной лозы. Лилия Орланд
Читать онлайн книгу.
тва ритма. Но родители считают, что за деньги профессиональная пианистка, дипломант международных конкурсов, сумеет научить дочерей играть “Лунную сонату” перед состоятельными гостями.
Платят за эти уроки хорошо, и я смиряю гордыню.
А к шести вечера наш худрук затеяла повторить весь субботний концерт, чтобы не ударить в грязь лицом.
К восьми вечера выжатые как лимоны музыканты грустными глазами стаи побитых собак смотрели на Марлю (так мы ласково зовём нашего Марину Леонидовну) и молились, чтобы ей позвонил муж. Тогда есть шанс вернуться домой до вечерних новостей.
К счастью, небеса нас услышали.
Марлин супруг уже ждал у дверей филармонии, с тортиком и букетом цветов в руках. Спаситель! Он вспомнил о какой-то семейной дате, и цветущая улыбкой Леонидовна отпустила нас по домам.
Хотелось упасть и не вставать. Но нужно было ещё зайти в супермаркет и купить продукты для ужина. Игнат и так будет ворчать, что я прихожу слишком поздно и потом вожусь на кухне, тратя его драгоценное время на шум и суету.
Я уже мечтала о том, как нырну в метро и немного подремлю на жестком диванчике. Сейчас я была способна уснуть где угодно, но сбежать от судьбы не успела: на лестнице меня догнала Наташка Синцова.
– Кать, постой! – она легко сбежала по ступенькам, и взяла под руку.
Иногда я не понимала, почему Наташка со мной дружит. Мы абсолютно разные не только внешне, но и по характеру.
Моя подруга – настоящая красотка. Она яркая брюнетка с томными карими глазами. Всегда причесана, накрашена и ухожена. Выглядит безупречно в любое время суток. Носит дорогие, исключительно брендовые вещи, которые сидят на ней как на модели. А ещё обожает обувь на высоченных шпильках, двигаясь на тонких спицах в ритме танго.
Я же неяркая блондинка, предпочитающая джинсы и кроссовки, а летом – длинные сарафаны и балетки. Каблуки для меня – наказание. Когда случается большой концерт, и приходится выходить на сцену в туфельках, я всегда надеваю платье подлиннее, чтобы никто не видел, что мой каблучок всего два-три сантиметра.
Характером мы тоже отличаемся сильно. Я люблю быть дома. Для меня счастье посидеть с книгой под торшером. Заварить чай с травами, испечь ягодный пирог. Наталья предпочитает активный отдых – ночные клубы, загородные тусовки, рокерские фестивали. Она не теряет надежды “подцепить” миллионера, и я уверена, у нее все получится – с ее ярким характером она добьется всего, чего пожелает.
Вот и сейчас Наташка на своих каблучищах порхает бабочкой по обледеневшему тротуару, а я едва держусь на ногах, проклиная погоду.
– Нет, ты представляешь, – громко возмущается подруга, – Валентина заявила, что в этом году не уйдет! А я Марле сказала, что мне надоело быть второй скрипкой! Сколько можно?! Эта старая клюшка уже бемоль от бекара не отличает, а все рвется солировать!
Я попыталась свернуть направо, к метро, но Наташка потянула меня в другую сторону.
– Давай прогуляемся, – предложила подруга.
– Ты чего? Холодно же, да и устала я, – я попыталась отнекиваться, хотя уже знала, что пойду. Наташка всегда добивалась своего.
– Пойдем-пойдем! – Наталья не отпускала рукав моего пальто. – Надо мозги проветрить, а то ноты в башке застряли. Славик наш сегодня пилил так, что уши закладывало!
Я сдалась. Под монологи Синцовой можно и погулять. Ей моя компания нужна исключительно для вовремя сказанного “да ты что”, а мне действительно нравится дышать прохладным влажным воздухом и любоваться деревьями.
Мы зашли на территорию парка. Фонари горели через один. Снег почти сошёл, но на тротуарах оставался толстый слой наледи. Было темно и безлюдно.
Где-то в кустах раздались шорохи, а вскоре донеслась непонятная возня. Внутри острой иголочкой кольнула тревога. Неужели сюда пробрались бродячие собаки? Этих зверюг я побаивалась. Почему-то возле метро они вырастали особенно крупными и наглыми.
Я огляделась по сторонам, поежилась и потянула подругу в сторону выхода:
– Наташ, – пойдём отсюда, – что-то мне не нравится это место.
Я инстинктивно прибавила шаг, стремясь к свету уличных фонарей у канала.
– Подожди, мне нужно с тобой поговорить, – Наташка попыталась меня задержать, но пришлось семенить следом.
Я с детства не люблю темноты. И когда Игнат уходит на ночную смену, сплю с ночником.
До гранитной набережной почти бежала, но и здесь тревога не отпускала. Я заставила себя остановиться и успокоиться. Это всё переутомление.
– Ну ты и скороход! – Наташка наконец догнала меня и остановилась рядом.
Я опустилась на парапет, который доставал мне до середины бедра, и тяжело вздохнула. И правда, веду себя как истеричка.
– Извини, Наташ, это всё переутомление, – сняла перчатку и потёрла уставшие глаза. Сохранять вертикальное положение становилось всё тяжелее. – Говори, что хотела. Мне домой надо, Игнат ждёт…
– Не ждёт… – странным голосом