---

Скачать книгу

---

книги Д. Дьюи на культуру и образование дореволюционной России и на деятельность школьных реформаторов 1920-х годов69. И хотя с 1937 года70 книги Дьюи попали в спецхраны, а упоминать его имя в позитивном ключе стало невозможно, многие педагогические теоретики и практики, сформировавшиеся в этой питательной среде в 1910 – 1920-е годы, продолжали, пусть и исподволь, проводить в жизнь принципы прогрессивистской педагогики.

      За идеями «педоцентризма», как называли эту доктрину в США, стояла еще более долгая традиция, которая была хорошо известна советским историкам педагогики, и на страницах тогдашних журналов довольно быстро появились имена Яна Амоса Коменского, Жан-Жака Руссо и непосредственно повлиявшего на Дьюи Иоганна Фридриха Гербарта71. Из педагогической периодики этот список авторитетов переходит и в центральную прессу. Так, 5 июля 1946 года «Комсомольская правда» посвящает целую полосу будущим учителям и оформляет ее с помощью подборок цитат. На левой стороне полосы были размещены цитаты из Ленина, Сталина, Калинина, Горького и Добролюбова, с правой – из Л. Толстого, К. Ушинского, В. Даля, И. Песталоцци, Яна Амоса Коменского и Жан-Жака Руссо72.

      В публикациях советских теоретиков педагогики в этот период были введены еще два важных понятия – самостоятельной работы и самостоятельного мышления. Автором одной из установочных статей на эту тему стал «генерал» советской психологической науки академик К.Н. Корнилов. Он говорил о самостоятельной работе студентов вузов, но, поскольку статья публиковалась в журнале, занимавшемся в основном проблемами школ, было понятно, что ее выводы можно перенести и на сферу среднего образования. Корнилов обозначил суть старого и нового подходов к обучению через противопоставление идей усвоения и освоения:

      «Усвоение – это использование чужого умственного достояния, изложенного в учебниках и учебных пособиях. Пусть это будет даже не механическое, а осмысленное запоминание и закрепление знаний, навыков и умений. Кого может дать такая подготовка? В лучшем случае эрудированного человека, хорошего знатока предмета, культуртрегера, в худшем случае – начетчика.

      Иное значение имеет . Это не только усвоение знаний, навыков и умений, это – , это приобретение навыков и умений как самому добывать знания, создавать навыки и умения исследовательского порядка»73 (здесь и далее подчеркивание в оригинале. – М.М.).

      Обратим внимание на появляющееся здесь и очень важное для последующего развития советской педагогики производное от слова «творчество», легитимировавшее возможность разнообразия трактовок и методов. Корнилов намеренно еще раз дважды повторит этот термин в рамках того же абзаца: «На психологическом языке – это деятельность не столько памяти, сколько и . Это создание не эрудита, носителя знания и его распространителя, это