Августина Лил. Красная нить. Елена Макарчук
Читать онлайн книгу.
них возьмешь.
… У меня осталась фотография: Константиныч с миской воды, и солнце отражается в воде, а впечатление, что запуталось у него в бороде…
А еще у него была мечта –холодная ночевка в горах. Под веселый смех он рычал: ну, когда же его племянник отпустит своего чернорабочего на холодную ночевку.
– А что такое холодная ночевка? – спрашиваю тихо.
– Как, ты не знаешь, что такое холодная ночевка? – Константиныч глазами ищет моего руководителя, – может, покажешь студенту, что есть холодная ночевка.
Тот машет рукой, мол, романтика вся из меня уже вышла…
– Это звезды на вершине горы… – Константиныч начинает рассказывать, мои глаза начинают загораться…
Ольга спокойно говорит:
– Уже никто и не помнит, когда в последний раз кто так ночевал. Это когда ночуешь в горах, не успеваешь в лагерь вернуться, один спальник у тебя, и всё.
– Да-да, под открытым небом… – начинает Константиныч…
– А что вам мешает здесь спать под открытым небом – Ольга, как всегда, невозмутимо-практично права.
…– Милая моя, кто ж так лук ест ломтиками и чеснок – дольками? Луковицу надо, как яблоко, откусывать, вот смотри, – у него сочная луковица хрустит, действительно, как яблоко, – а чеснок надо головками, головками есть, а не дольками.
Ох, для меня подвиг, что я этот чеснок вообще ем.
…Август – наш повар. Немец. Смеялись как повезло попасть в одно место с не очень распространенными именами. То ли двадцать лет на зоне отсидел, то ли пятнадцать – для меня тогда равно терялись в бесконечности такие года. А уж за что, мне было все равно, даже не запомнила. Хотя разговаривала с ним часто и охотно.
Рассказывал, как книги читал при свете уличного фонаря в окне. И, глядя на него, поверишь…
Каждый вечер грел мне воду для фляжки, при строжайшей экономии газовых баллонов. Я, в общем-то, ни о чем не просила, он сам… ночи на Памире холодные, а я так и не научилась спать в спальнике раздетой, напяливала все теплое, что было с собой, и все равно мерзла. Вот он и придумал. Фляжку с горячей водой в спальник в ноги. Утром доставала – еще была теплой. Все, как могли, подшучивали, я с ними смеялась тоже, но ничего не могла поделать с собой…
Знаю, что «таких не берут в космонавты», единственный ребенок в семье – это диагноз. На первом курсе плакала оттого, что в общежитии кто-то под спину положил мою подушку, спать на ней я, естественно, уже не могла, а другой подушки не было. А уж с едой… никогда не успевала, мои две ложки – больше брать было нечего. Правда, меня это не расстраивало, я отдыхала от маминых постоянных забот, чтобы, "не дай Бог, ребенок голодным не остался", радостно оставалась полуголодной…, а как готовить макароны, я узнала как раз на Памире. Ольга рассказала.
Ольга… не знаю, как ее в геологию занесло, но романтики в ней никакой не было, и родители не геологи, а работала, и очень хорошо работала, правда, без «энтузиазму», но так ведь это не наказуемо. Еще неизвестно, как бы я работала долго, годами, с энтузиазмом, останься я в геологии.
Уже никто и не помнит,