На следующий день, на большой перемене, Васечкин рассказал Петрову всё, что он узнал накануне. Упомянул и окапи, и целаканта, и драконов с острова Комодо. Петров был сильно впечатлён рассказом.

      – Так что же это получается, – рассудительно произнёс он, – что где-то водятся ещё никому не известные звери?

      – Вот именно! – с загоревшимися глазами подтвердил Васечкин. – И не где-то, а известно где – в Антарктиде. Раз папа говорит, значит, так и есть. Он зря говорить не станет.

      – Само собой, – с уважением подтвердил Петров. – Твой папа не кто-нибудь. Он ого-го!

      И Петров в подтверждение своих слов потряс кулаком.

      Васечкин неодобрительно покосился на сжатый кулак друга.

      – При чём тут ого-го, – сказал он. – Дело не в этом. Ты, главное, никому не проболтайся. Это тайна, понял?

      – Понял, конечно, – почесал в затылке Петров. – Только я не понимаю, в чём тайна. Ничего же пока точно неизвестно. Может, есть там какие-то звери, а, может, и нет.

      – В том-то и дело, – понизив голос, горячо заговорил Васечкин. – Если там кого найти, так это будет мировое открытие. Как Христофор Колумб, понимаешь? Помнишь, ты в прошлом году на карте Америку открыл? То есть не ты, а Колумб?

      – Ну помню, – кивнул Петров. – И что из этого?

      – То самое! Это ничуть не хуже. За это открытие сразу Нобелевскую премию дадут!

      – Разве за такие открытия Нобелевские премии дают? – засомневался Петров.

      – За это точно дадут, – уверенно заявил Васечкин. – Так что никому, понял? Чтобы нам дорогу не перебежали! А то знаешь, много желающих премию получить. Каждому охота. Ты понял или нет?

      – Понял, – вздохнул Петров. – Но мыто здесь при чём? Как мы её получим?

      Васечкин устало покачал головой.

      – Объясняю для непонятливых, – противным голосом произнёс он. – Мы отправимся в экспедицию, в Антарктиду, и откроем там новых животных. Может, их даже назовут нашим именем!

      – Это как? – уточнил Петров. – Чьим именно?

      – Да очень просто! – горячился Васечкин. – Неизвестный зверь будет называться, например, так – ракобраз Петра Васечкина! Звучит!

      – Кто это ракобраз? – не понял Петров. – Какой такой ракобраз?

      – Ну это я так, к примеру. Никто пока. Нет пока никакого ракобраза. Его ещё открыть надо.

      Но Петрова это не убедило.

      – А почему это ракобраз Васечкина? – возмутился он. – А почему не Петрова? А я как же? Чем я хуже? Или ракобраз Петрова не звучит?

      – Ну хорошо, звучит, – успокоил его Васечкин. – Чего ты раскипятился-то? Пусть будет твой ракобраз. Ракобраз Василия Петрова. А моим именем ещё кого-то назовут. Крокопса какого-нибудь!

      – Крокопса? – удивился Петров.

      – Ну