На город опустилась ночь,

      Легла прозрачной паутиной.

      Мне ночь пытается помочь

      Расправиться с дневной рутиной.

      Мелькают тени за окном

      В экстравагантном танце ветра,

      Окутав мысли полусном

      И погружая в мягкость фетра.

      Дрожат ресницы в забытьи,

      Ловя чудесные виденья,

      И разум будет взаперти

      До утреннего пробужденья.

      Хозяйка-ночь в свои права

      Пусть ненадолго, но вступила

      И сумрачные покрова

      На город тихо постелила.

      Её дурманящий туман

      Не вечен, поутру растает.

      Меня ждёт свежий круассан,

      И чашка кофе остывает.

      Проходит лето, унося пору счастливую.

      Я думаю о том, что время не вернёшь.

      Тогда уж очень хочется мне спеть мою любимую:

      «Когда роняет капли первый дождь…»

      Напев услышав, дождь в окошко просится,

      Стучит мне в такт, как будто бы дразня.

      Унылый ветер за листвою носится,

      Мне подпевает грустно, дождь – звеня…

      Вот так поём: то трио, то дуэтом,

      То в голос, а то песня чуть слышна.

      И благодарна очень я поэту,

      Который сблизил ветер, дождь, меня…

      Допета песня, за окошком осень,

      А дома так уютно и тепло…

      Дружок мой – ветер так же листья носит,

      И мокрый братец-дождь стучит в окно.

      Какое утро! Тишина.

      А от берёз прохладой веет.

      Бреду по улице одна,

      А мир от солнца молодеет!

      Я погружаюсь в птичье пенье,

      В прозрачном воздухе тону,

      И в звонком-звонком настроенье

      Я людям: «Здравствуйте!» – кричу.

      А солнце выше, выше всходит,

      И я его лучи ловлю,

      Улыбка с губ моих не сходит,

      Я в этот миг весь мир люблю!

      Какое утро! Тишина…

      Не знаю, чем меня околдовала

      Невзрачная осенняя пора,

      Как будто нитью тоненькой связала

      Листвы желтеющей прохладу и меня.

      Не знаю, чем и как околдовала,

      Но мне близка её святая грусть.

      Быть может, эта грусть и вдохновляла,

      Когда, бывало, за стихи возьмусь.

      Прозрачная, искристо-золотая,

      Чиста, как родниковая вода.

      О, осень! Пушкину – сестра родная,

      А мне – источник моего добра.

      Мне – тайный друг, хранитель всех секретов,

      Ты всё поймешь, и ты же всё простишь.

      Не спросишь ни о чём, не дашь совета,

      Лишь горестно вздохнёшь и помолчишь.

      Бреду по улице, в карманы спрятав руки,

      Склонилась голова, приподнят воротник,

      Но