Сенсация по заказу. Фридрих Незнанский
Читать онлайн книгу.
про себя: к сожалению…
Смагин между тем тряхнул головой и сказал довольно решительно:
– Александр Борисович, очень жаль, что я этого не сделал. Но ведь самоубийство же. Пистолет рядом валяется. Отпечатки пальцев на нем – Белова. Плюс – предсмертная записка.
– Чуть не забыл! – спохватился Турецкий. – А как насчет этой записки? Вы в ней поковырялись?
Оказалось, почерковедческую экспертизу Смагин не проводил, потому что предъявил предсмертную записку Белова трем его сотрудникам (Майзелю, Кол-дину и какому-то Ляпину), и все опознали почерк шефа.
– Значит, вы уверены, что это самоубийство?
– Конечно. Я прокурору Григорьеву так и написал. Он изучил материалы и согласился. Дело закрыл. – И добавил с легкой тревогой: – По-моему, он опытный специалист…
То, что Смагин нервничал, было немудрено. Он, молодой следователь областной прокуратуры, то есть, в сущности, московской, собрал весь материал и предположительно классифицировал происшествие как самоубийство. Прокурор такое мнение подтвердил и дело закрыл. Точка. Но Колдин и Гордеев настаивают, что совсем даже не точка.
Турецкому сейчас нужно было, чтобы Смагин не мандражировал, а четко отвечал на его вопросы.
– Опытный так опытный. Ладно. Вы сказали: за время, которое прошло с момента смерти. А что определил врач, сколько времени прошло с момента смерти?
– Пять-шесть часов. Так врач сказал.
– То есть время смерти Белова… – Турецкий вопросительно смотрел на младшего коллегу.
– Между одиннадцатью и двенадцатью часами.
– Хорошо. Хотя что же тут хорошего… Да, а как насчет самого выстрела? Никаких, даже косвенных, свидетельств нет?
– Выстрела никто из соседей не слышал, возможно, потому, что был день и все были на работе, – уточнил Смагин, упреждая следующий вопрос о возможных свидетелях. – А те, кто оставался, – пенсионеры, и они…
– Старые и глухие, – закончил за него Турецкий.
– Вроде того. А Колыванов хоть и не глухой, но спал. У него ночная работа была.
Неплохой паренек, подумал Турецкий. Шустрый. Надо его запомнить. А впрочем, зачем запоминать, когда можно…
– Слушайте, Смагин, вы чем сейчас занимаетесь? На службе я имею в виду.
– Я… у меня есть дело о поджоге на чердаке… и еще там по мелочи… – Смагин покраснел как красна девица. Что-то почувствовал. Интуиция – это хорошо, пригодится.
– По мелочи, значит. И как, интересно?
– По-всякому. Работа же.
– Это точно, – кивнул Турецкий, вполне удовлетворенный философским ответом. – А вас не задевает неприязненное отношение обывателей?
– Когда это? – удивился Смагин.
– Или вы его просто не замечаете? Я имею в виду то, как в обществе относятся к правоохранительным органам. Вы же понимаете, что неоднозначно. Или однозначно плохо. А уж в кругу ваших сверстников – так небось и подавно. Смеются, наверно, над вами, иронизируют, а? Как вы это переносите?
Турецкий намеренно не смягчал выражений: он хотел