Николай II без ретуши. Отсутствует
Читать онлайн книгу.время спиритизма – музыка была забыта, и все только спириты и спириты ее занимали…
6 февраля 1909. У молодой царицы сильная неврастения, которая может кончиться помешательством. Все это приписывают ее аномальной дружбе с Вырубовой. Что-то неладное творится в Царском Селе…
8 декабря 1910. Царица холодная, неприступная, но, когда захочет обворожить, – умеет это сделать. Более чем когда-либо она близка с Вырубовой, которой все время говорит, что ей говорит царь, царь же царице все высказывает. Вырубову во дворце все презирают, но никто против нее идти не решается – она бывает постоянно у царицы: утром от 11 до часу, затем от двух часов до пяти и каждый вечер до 11½ часов. В это время, т. е. в 10 час. до 11½ часов, царь приходит к царице. Прежде бывало, что во время прихода царя Вырубова сокращалась, а теперь сидит все время. В 11½ царь идет заниматься, а Вырубова с царицей идут в спальню. Печальная, постыдная картина! (…)
Царица совсем не так больна, как представляет себя больной. Она психически больная, но здраво умеет рассуждать. Лежит, например, еле жива, вдруг соскочит с постели как ни в чем не бывало, а потом снова завалится на постель.
Из воспоминаний Юлии Александровны фон Ден (Лили Ден):
Государыня была ранней пташкой. При ней состояло шесть горничных. Старшая из них, Мадлена Занотти, итальянка по происхождению, принадлежала к семье, исстари состоявшей на службе у Великих Герцогинь Гессенских. Луиза Тутельберг, которую все звали «Тутель», стоявшая на втором месте, была родом из Прибалтийского края. В их распоряжении состояло еще четверо помощниц. Камеристки, в обязанности которых входило одевать и раздевать императрицу, служили по три раза в неделю, однако ни одна из них не видела Ее Величество раздетой или принимающей ванну. Государыня поднималась и принимала ванну без посторонней помощи. Когда же ей требовалось привести в порядок свои волосы, поверх белья она набрасывала японское кимоно – шелковое или же ситцевое. Причесывалась и одевалась Ее Величество чрезвычайно скромно, в чем снова проявлялось влияние викторианской эпохи. (…)
Ее Величество обвиняли в пристрастии к драгоценностям. Ничего подобного я за ней не замечала. Правда, у нее было множество чудных самоцветов, но ее положение Императрицы Всероссийской давало ей право владеть ими. Перстни и браслеты она действительно любила и всегда носила перстень с крупной жемчужиной, а также крест, усыпанный драгоценными камнями.
Из воспоминаний Мориса Палеолога:
В течение обеда я наблюдал за Александрой Федоровной, против которой я сидел. Хотя длинные церемонии являются для нее очень тяжелым испытанием, она захотела быть здесь в этот июльский вечер 1914 года, чтобы оказать честь президенту Союзной республики, Франции. Ее голова, сияющая бриллиантами, ее фигура в декольтированном платье из белой парчи выглядят еще довольно красиво. Несмотря на свои года, она еще приятна лицом и очертаниями.