– Он здесь! Здесь! Леди!

      В хозяйскую комнату, граничащую со спальней и переоборудованную в кабинет, влетела Милета. Ее голос дрожал от волнения, при этом она до боли прикусывала губы и вытаращила глаза на свою хозяйку, будто напуганная лань в диких лесах.

      Леди Аннабель спокойно отложила книгу в тяжелом переплете с золотым тиснением и посмотрела на девушку. Вид у служанки был нервный и растрепанный. Она быстро хлопала жиденькими ресницами, щеки раскраснелись от бега по винтовой лестнице, при этом передник с вышивкой съехал набок, один рукав оказался закатанным, а второй, наоборот, сполз, скрывая запястье и ладонь. Впрочем, как и всё платье слетало с худощавого тела служанки. Милета, словно ощутив взгляд своей хозяйки, поправила платье, но на остальное не обратила внимания. А зря. Чепчик то и дело мог свалиться с копны иссиня-черных волос, собранных, как полагалось прислуге, в тугой узел на затылке.

      – Кто он, Лета?

      Голос Аннабель отличался: спокойный, полный уверенности и даже в чем-то пугающий. Именно так молодой хозяйке Высокого замка удавалось помочь очень восприимчивой и пугливой девушке брать себя в руки и переставать трястись от каждого шороха.

      – Он… – захрипела Лета, вцепившись в подол. – Он, – рвано повторила и покосилась на высокую стопку писем.

      Почту Аннабель получила рано утром вместе с воронами и с помощью зачарованных свитков. Воронами отправляли обычно те, кто не мог позволить себе самопишущие чернила, способные появляться на специальной бумаге по велению их хозяев. Свитки были частью роскоши. Аннабель могла позволить себе вовсе отказаться от почты.

      – Кто именно? – с трудом сдерживая порыв подбежать к служанке и схватить ее за плечи, чтобы как следует встряхнуть, она повторила и посмотрела на стопку.

      Сегодня Анна получила двадцать восемь писем. И, если ей не изменяла память, двадцать три были от представителей мужского пола, в том числе и от герцога Сайруса Акерли, графа Рубина Бэйли и маркиза Леви. Остальные имена были менее значимы, но она продолжала смотреть на Лету, требуя пояснений. Потому что ни в одном письме не было выражено желание того или иного господина посетить замок. Впрочем, пожаловать на парящий остров без приглашения означало показать себя в дурном свете, и ни один уважаемый лорд не появился бы в доме леди без позволения, заверенного ответным письмом. Пожалуй, кроме одного гостя, которого в этом доме никто не ждал.

      – Ох, хозяйка, не злитесь, – прошелестела девушка и потупила взор. Ее щеки стали пунцовыми – верный признак смущения и расстройства. – Мне так страшно называть его имя. Я боюсь…

      – Боишься,