Державы верные сыны. Владимир Бутенко
Читать онлайн книгу.
словам в адрес своей супружницы, состряпавшей «добрячую блюду», но нутром сразу учуял, что не мил дочке женишок.
– Через неделю Алешка теплый, а погода, аки в Божий пасхальный праздничек, – нараспев тянула Устинья Филимоновна, подавая на стол блины с белужьей икрой. – И когда ж замиренье с турками выйдет, Данила Петрович? Не сказывал атаман?
– Об том деле никто знать не могет. Одна государыня да царедворцы резоны понимают. А доля казацкая – врага искоренять. По секрету открою: турки на Кубань выступили, чтоб на Черкасск нашествовать. А по Яицкому и Волжскому казачеству бунт занялся. Нашенский казак Емелька Пугач объявился самозванным царем Петром. Города палит, смертоубийства творит неподобные. Дворян, каких пленяет, с детьми и барынями казнит, а именья разоряет!
– И откедова супостат взялся? – всплеснула руками хозяйка, хмуря свое моложавое круглое лицо. – Ажник страхом прошибает! Не анчихрист ли?
– He-ет! Я этого Емельяна по Семилетней войне знавал, – с ухмылкой возразил Гревцов. – Ухарь был и мошенник, каких свет не видывал. Ежель что плохо лежит, – бесперечь утащит. Из станицы Зимовейской он. Там и женка его, и хата… Чистый голодранец, а полез в цари! Атаман баил, генерал Бибиков скорочко разобьет злодея. Но и нам не сидеть сложа руки. Кружит Емелька по Волге, того и гляди, на Дон кинется!
– С двух сторон, стало быть, беда подкрадается? – догадался Илья Денисович. – Это мудреней, чем атамана нашего пленить да царевым слугам на суд передать.
– Степан Ефремов под себя дюже подгребал. Вот и пострадал! Вона, какой домище каменный возвел, – с железными дверьми и окнами-бойницами. А с каких благ? С войсковых! Казну на семью свою извел. Нонешний атаман – заступник Дону.
– Хоть бы сыночка нашего, Леонтия, домой возвернул, – откликнулась Устинья Филимоновна, подходя к окну, озаренному заходящим солнцем. – Вот славно! Никак вода на сбытие пошла. Плетень открылся и лестница…
Заскучавшая Марфуша с поклоном встала, подпорхнула к матери. И удивленно расширила глаза, – правда, скатывалась полая водица, уходила к низовьям.
– Я не зря Никитушку привел, – поставив опустошенную чарку на стол, приосанился войсковой старшина. – У меня сын, у тебя – дочка. Пара подходящая… Никит, нравится тебе Марфа? Не стесняйся, гутарь. Всем ответствуй!
Парень, низколобый, как полымем охваченный курчавенью русых волос, осклабился.
– Дюже нравится.
Данила Петрович в упор уставился на отца невесты.
Оба были изрядно пьяны. Урядник, наконец, смекнул, что избежать прямого ответа никак не удастся. Зыркнув на дочь, пробасил:
– А ты, Марфуша?
Лицо девушки зарделось. Она потупила взор и промолвила:
– Мне и дома хорошо, батюшка!
Как ни был хмелен Илья Денисович, а углядел в глазах дочери слезинки. Самолюбие взыграло: родного дитя в неволю? Вновь повернувшись к гостю, он заключил:
– Ты, сосед, знаешь. Тебя я дюже уважаю.