Тайны закрытых городов. Надежда Кутепова
Читать онлайн книгу.
для скота, грузили людей, включая новорожденных младенцев, и вывозили в чистое поле, например в г. Юрюзань. Без какой-либо компенсации, естественно. Какая еще может быть компенсация для провинившихся самим фактом своего существования перед системой граждан? Пусть спасибо скажут, что не расстреляли. Берия ведь руководил, могли легко!
В Челябинской области есть известное дело семьи Хорошениных из г. Касли, которая уже в современной России попыталась получить статус репрессированных и компенсацию ущерба. Что из этого вышло? А вышло негусто. Граждане снова оказались во всем не правы перед государством. Суды указали, что, вообще-то, это было выселение за неблагонадежность. Быть признанным неблагонадежным вне времени, то есть не заслуживающим доверия, это совсем никакие не репрессии, а бдительные административные меры. Вот если бы расстреляли или, по крайней мере, арестовали. А тут «всего-навсего» выселили. А если это не репрессии, то о каком статусе жертвы может идти речь? Несправедливость восторжествовала, и это тоже, увы, со временем стало традицией в отношении судеб людей, каким бы то ни было краешком пострадавших от великого атомного проекта.
Тайной было то место, куда везли людей, об этом им не сообщали. Когда мою бабушку, работавшую в 1947 году на заводе по производстве сукна для шинелей в Пензенской области, коммунистическая партия завербовала на строительство будущего атомного завода, все, что она знала и тайком обсуждала с детьми в поезде, было то, что везут их строить «секретный» и почему-то «подземный город». Тот, который нельзя называть. Даже когда людей привозили на ближайшую железнодорожную станцию, как правило крупный железнодорожный узел с открытым названием, они узнавали об этом только в момент прибытия, прочитав вывеску.
Следующей по очереди тайной было место, куда именно их везли уже с этой станции. «Везли куда-то в лес, боялись, что в лагерь». Иногда, их высаживали на мелких полустанках без названия, и они должны были терпеливо ждать встречающего, потому что даже спросить о том месте, куда их везли, означало выдать государственную тайну… Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что – это было про них. Уже по прибытии на секретную точку, тайной было само их пребывание и проживание в это месте. На первой секретной площадке будущего Озерска (того самого указанного выше Кузнецкого-Кыштымского района) первые почти десять лет людям нельзя было сообщать своим родным, куда они попали, и где они находятся. Телефонные переговоры, как и почтовая корреспонденция, были запрещены. Люди как будто исчезли, их родные не знали, где они находились.
По этой же самой причине сохранения сначала военной, а затем государственной тайны, было решено с самого начала не давать населенным пунктам (соцгородкам) при строительных площадках заводов собственных имен, а называть их по имени областного центра с последними цифрами почтового индекса. Так запутывали противника. Отсюда и появился Челя-бинск-40 (почтовый индекс 454040), затем он сменился на 65 (454065), а также