Помощь деньгами и кровью. Татьяна Михайловна Чистова
Читать онлайн книгу.
и не разобрать, что там было. Пейзаж он хорошо помнит, любовался на него не раз и не два, когда бабка запирала его в квартире. То ли в наказание, то ли в профилактических целях, то ли в отместку за ее испорченную, как она сама считала, жизнь. Сначала Илье казалось, что он виноват во всех бедах толстой неопрятной старухи, а с возрастом понял, что реально мешал ей. Ее дочь, мать Ильи, погибла в ДТП, когда мальчишке было пять лет. Отец выжил, но через год завел себе новую семью. Алименты на сына платил, но и только, и бабка, по ее словам, взвалила на себя тяжкий крест, о чем и сообщала всем – знакомым и незнакомым. В магазине, в школе, в поликлинике, и весь небольшой город был в курсе ее беды. Повзрослев, Илья устал быть виноватым, и как-то заявил бабке, что лучше бы та сдала его в детдом, чем так мучиться. Бабка жутко разозлилась, и они неделю не разговаривали.
«Где шлялся? Почему ночевать не пришел? Проваливай обратно» – так с тех пор встречала его старуха, когда он возвращался с гулянок или от друзей, что пускали к себе переночевать. Бабка окончательно тронулась умом, едва ли не раз в месяц меняла замки на дверях, и один здоровенный, амбарный, повесила на холодильник, прятала от внука продукты. Странно, что он умудрился и школу тогда закончить, и аттестат получить, вовсе даже неплохой, с которым и поступил в военное училище. Подсказал отец приятеля, то ли пожалел сироту, то ли просто по доброте душевной. Илья уехал на следующий день после выпускного, навсегда избавив старуху от «адских мук» своего присутствия. И сам себе поклялся не возвращаться, что бы ни произошло в его жизни, и сам нарушил свою же клятву.
Илья сорвал со стены и швырнул в мешок картинку, следом отправил коробку со спутанной пряжей, нитками и прочей дребеденью, пошел в кухню. Того приземистого стального монстра, что ревел, как самолет на взлете, и след простыл, сейчас в углу у окна стоял обычный холодильник, относительно новый и пустой, а изнутри пахло так, точно там что-то сдохло, причем давно.
Илья открыл все окна, оставил холодильник открытым и вернулся к разбору завалов, набил еще несколько мешков и принялся таскать их на помойку. Сделал два рейса, в комнате стало свободнее и даже светлее. «Может, ремонт тут сделать?» – мелькнула шальная мысль, и моментально испарилась. Он тут не задержится, Илья почему-то знал это отчетливо, с такой же уверенностью, что после ночи наступает утро, а после осени приходит зима. Откуда знал, почему – непонятно, просто знал, и все.
Поволок на мусорку третью партию хлама, и нарвался на соседку из крайнего подъезда. Звали ее Юлия Федоровна, она присматривала за старухой, когда та уж и из дома выходить перестала. Она же и похоронила последнего родного человека Ильи, тот на похороны не приехал. Сказал, что в командировке, перекинул соседке деньги на карту и несколько дней ходил сам не свой. И совесть грызла, и казалось, прочно забытые обиды и застарелая неприязнь к бабке вылезли со дна души. Отторжение было столь велико, что он не смог пересилить себя, хоть и считал полной сволочью, а все же не поехал. И вот вернулся почти через десять лет.
Федоровна обрадовалась ему,