Стрекоза ты моя бестолковая. Татьяна Булатова
Читать онлайн книгу.
и откопанного в ее квартире найденыша.
– В смысле, что родная душа? Тогда – родственник. По-другому и не скажешь.
Однако ответ Куруськина не удовлетворил, а поэтому он для окончательного выяснения ситуации вопрос переформулировал:
– Что вы делали в квартире Марфы Васильевны Соболевой в то время, пока ее отправляли на принудительное лечение в психиатрическую больницу?
– Спал, – честно ответил Аверьян Юрьевич. – Ты ж видел. Отдыхал после рабочего дня. Вот, – протянул он участковому свои перемазанные краской руки. – Маня может подтвердить.
Очередное упоминание о Мане ввергло Куруськина в уныние. Он внимательно посмотрел на перевернутые ладони Цветкова, потом строго взглянул в его спрятавшиеся за кустистыми нависающими бровями глаза и заподозрил своего визави в умственной отсталости. Бородач категорически отказывался принимать во внимание многократно повторенную информацию о том, что хозяйка квартиры Марфа Васильевна Соболева, 1938 года рождения, была сегодня, 31 мая 1983 года, отправлена на принудительное лечение в психиатрическую больницу имени Н. М. Карамзина в сопровождении узких, так сказать, специалистов. «Как бы еще раз вызывать не пришлось!» – опечалился лейтенант и незаметно отодвинулся от Цветкова в сторону.
Поразительно! Дело не стоило выеденного яйца, а завершить его не получалось: все время что-то мешало. То кошки, то бабы, то неопознанные личности, нарушающие паспортный режим. Участковому стало обидно: об этом ли он мечтал, поступив на заочное отделение юридического института города Кушмынска?! С самого детства Толика Куруськина манил романтический образ благородного следователя по особо важным делам, составленный им по фильмам «Рожденная революцией», «Место встречи изменить нельзя», «Петровка, 38» и другим. Благодаря отечественному кинофонду Анатолий Сергеевич легко представлял себя то в роли пропахшего дымом и кожей Жеглова, стреляющего из окна ревущего «Фердинанда», то в облике дослужившегося до звания генерал-лейтенанта Николая Кондратьева, то в амплуа проницательного майора Костенко. Допросы, очные ставки, погони, благородный риск и стрельба из табельного оружия – вот что должно было составлять ежедневный «рацион» Анатолия Сергеевича Куруськина! Но вместо этого молодого участкового ожидали непрекращающиеся кухонные войны, бытовое пьянство, рукоприкладство, нарушение паспортного режима и анонимные послания самого разного толка по поводу и без.
– Что, лейтенант, горюешь? – как-то очень проникновенно полюбопытствовал Аверьян Цветков, искоса наблюдавший за присевшим рядом представителем власти.
– Душно, – не глядя на собеседника, ответил Куруськин и оттянул форменный галстук. Показались сизые резинки, сползший вниз узел обнажил пару пуговиц и вернулся в прежнее положение.
– Сними гаврилу-то, – посоветовал бородач и для пущей убедительности крючковатым пальцем потянул вниз растянутый ворот футболки: показалась покрытая курчавыми волосами впалая грудь.
– Не