Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 1. М. Л. Энтин
Читать онлайн книгу.
с производительностью труда, обеспечить высокую конкурентоспособность, выйти на траекторию устойчивого экономического развития иначе просто не получится. Провести либерализацию рынка труда и раскрепостить бизнес, реформировать пенсионную систему и систему социального обеспечения, снять административные барьеры и открыть защищенные сектора экономики для свободной конкуренции все равно надо. Повсеместно. Но, что принципиально важно, этих воззрений придерживается и руководство всех стран ЕС.
Недаром четыре популярных министра экономики, финансов и труда Германии и Франции в конце мая в открытом обращении к читателям подчеркивали, что бюджетная консолидация сделалась неотвратимой из-за взрывного нарастания госдолгов[169]. Значит, речь идет только о тактике. Ту же политику жесткой экономии будут проводить в новой упаковке. Как – уже видно невооруженным глазом. Выведя лексику и терминологию жесткой экономии из публичной сферы. Дав команду мировым СМИ утверждать, что с ней покончено. Она ушла в прошлое. Перегибы исправляются. Нужды пострадавших экономик полностью принимаются в расчет. К ним не будут предъявляться драконовские требования. Выдвигая на первый план программы стимулирования занятости, в особенности среди молодежи. Всячески расхваливая меры, еще только разрабатываемые и, якобы, уже осуществляемые, призванные помочь мелкому и среднему бизнесу, облегчить старт-апы, повысить уровень капиталовложений в человеческий капитал, прикладную науку, инновационную деятельность и т. д. Показывая, что Германия и Ко всячески радеет за южан. Она заставила Европейскую Комиссию проводить общую экономическую политику не так топорно. Она стоит за утверждениями председателя Европейской Комиссии Мануэла Баррозу о том, что затягивание поясов исчерпало себя и надо думать о социально-экономических последствиях принимаемых мер и имеющихся ограничениях. Она разочарована тем, как медленно бюрократические структуры Брюсселя разворачиваются на решение задач реиндустриализации континента и повышения занятости. Ей, мол, и в этом отношении придется многое брать на себя, заставляя их следовать ее личному примеру[170].
Другая группа экспертов оценивает поворот под совершенно иным углом зрения. Как смену парадигм. Водораздел. Переоценку ценностей. Не только кампанию пиаровского типа, но и в целом смену алгоритма борьбы с последствиями глобального экономического кризиса и кризиса суверенной задолженности. Мол, ура, свершилось: Брюссель и Франкфурт иначе теперь будут расставлять приоритеты. На первый план выдвигаются задачи экономического роста. Бюджетная консолидация, сбалансированность, урезание госрасходов и прочее, связанное с режимом жесткой экономии, не уходят на второй план, однако все же становятся менее насущными задачами. Наконец-то, институты ЕС и государства-члены бросились работать над устранением однобокости проводимого ранее курса жесткой экономии.
Во-первых, фактически официальной
Ursuls von der Leyen, Wolfgang Shauble, Pierre Moscovici, Michel Sapin. Lançons un “new deal” européen pour promouvoir l’emploi des jeunes // Le Monde, 29 mai 2013. – P. 22.
Peter Spiegel. Germany’s charm offensive shows its disillusionment with Brussels // Financial Times, May 28, 2013. – P. 2.