Вдруг оказаться в нужный час

      в необходимом месте.

      И, не успев ещё сказать

      судьбе «благодарю»,

      стать должником своей судьбы

      без зависти и лести,

      успев исполнить свой завет,

      как в песне, к декабрю…

      И фейерверк взлетит в душе,

      покажется доступным,

      хоть не случилось. Не твоё.

      Но ты его простил.

      И всем сомнениям – ТУШЕ!

      Ведь повезло. И крупно,

      хоть даже если Сам Господь кого-то попросил…

      Но вот что делать с ним потом,

      что делать с этим «счастьем»,

      что вдруг пришло теперь само

      в боренье ли в борьбе.

      Не я к нему, оно – ко мне

      приветило участье.

      И быть мне должно в правде и

      согласии к нему.

      Да вот боюсь: однажды вдруг,

      призвав на помощь волю,

      с чужим потоком чуждых слов,

      приняв, быть может, лесть,

      ответить, выказав приязнь,

      но никогда не боле…

      себе оставив навсегда, что было и что есть…

      Кирпичный домик. Двор пустой.

      Сосна (не до дворцов).

      Он был весёлый и простой,

      сынок у двух отцов.

      Улыбка. Стан. Широк в плечах,

      как на показ мечте.

      И без свечей и при свечах

      хорош был Крестник Те.

      И, как бывает не всегда,

      тому свидетельства – года,

      не злилась бедность, а скорей,

      мальчишку сделала добрей.

      И удивился Крёстный Тодд,

      увидев Те в его дворе:

      он убеждал, что заживёт

      собачий шрам… хоть о добре

      не