В воскресенье я как будто не волновалась, но давление подскочило до ста семидесяти пяти. Кроме Анатолия Ивановича, в машине находились ещё двое игроков из команды ЦСО и ответственный в управе за спортивную работу. По дороге я спросила:

      – А играть надо будет с часами?

      – С часами.

      Я взвилась:

      – Да я ни разу в жизни с часами не играла!

      Меня поспешили заверить:

      – Ничего, справишься. Подумаешь, дело – нажимать на кнопку!

      Помолчав, я задала следующий вопрос:

      – А на партию даётся определённое время?

      – Да, каждому партнёру даётся десять минут.

      Я поняла, что меня ждёт грандиозный провал:

      – Да я одну партию играю не меньше часа!

      Но и этот аргумент не смутил сидевших в машине мужчин. Только потом я поняла, что была нужна им лишь для присутствия. Я сгодилась бы и со всеми нулями.

      Вопреки ожиданиям, народу на соревнования прибыло много. Мне указали на двух хорошо играющих дам, одну полную, а другую высокую, с палкой – «кореянку», как называли её шахматисты. Я подумала: «Во имя чего я буду переживать, надрываться, трепать себе нервы и получать в итоге одни нули?» Подойдя к представительнице управы, я заявила:

      – У меня болит сердце, я пойду домой.

      Та возмутилась:

      – Вы не патриотка! Как вы можете так поступить?

      Я не знала, что делать. Меня выручила женщина, тоже принимавшая участие в соревнованиях:

      – Знаете, вы сейчас не уходите. Сыграйте одну партию, хоть как, а потом скажете, что у вас болит сердце.

      Она же подсказала мне, что полная дама играет в другой возрастной группе, и я поняла, что одной грозной соперницей у меня меньше. Перед началом соревнований нас предупредили, что в случае недопустимого хода стороне, сделавшей его, засчитывается поражение.